Роберт Колдер - Уилли [Сомерсет Моэм: Жизнь и творчество]

Политическая нестабильность в Европе побудила Моэма отказаться от ежегодных поездок на австрийские и немецкие курорты. После аншлюса Австрии о поездке в Багдастайн не могло быть и речи; отдых в Карлсбаде был сопряжен с риском, потому что немцы могли в любой момент вторгнуться в Чехословакию и оказавшимся там англичанам пришлось бы плохо. Поэтому все лето 1938 года Моэм провел на мысе Ферра.

Первого сентября он на две недели отправился в Швейцарию, чтобы пройти курс лечения в одном из санаториев Клареня. Писатель испытывал большое беспокойство при виде того, как Европа все быстрее сползает к войне из-за настойчивых требований Гитлера к чехословацкому правительству уступить Германии Судетскую область. Семнадцатого сентября Моэм выехал на машине в Париж и попал в автомобильную аварию, которая чуть не стоила ему жизни. Хотя полученные травмы — прежде всего сломанное ребро — не потребовали госпитализации, они оказались достаточно серьезными: первые дни он не мог даже повернуться в постели без посторонней помощи; чтобы ослабить боль, ему приходилось постоянно делать уколы.

Немного поправившись, он пересек Ла-Манш 29 сентября, как раз в тот день, когда Чемберлен летел в Мюнхен, а Англия готовилась к войне: флот был приведен в боевую готовность, населению розданы противогазы, а в лондонских парках рыли траншеи для защиты от авианалетов. После возвращения Чемберлена из Мюнхена с его «миром для нынешнего поколения» Моэм, как и многие, полагал, что войны удалось избежать, возможно, на многие годы.

Писатель вернулся в Париж в холодный рождественский день и остановился в уютном отеле «Франс Шуазо». Однако уже на следующий день он отправляется на север в Ленс, шахтерский городишко неподалеку от Лилля у бельгийской границы, где провел два насыщенных и прекрасных дня, во время которых ему удалось даже спуститься в шахту. Ему потребовалось некоторое время, чтобы избавиться от въедливой угольной пыли, но при этом он собрал материал, который позднее помог создать сцену в шахте в романе «Острие бритвы».

Поскольку Моэм сдал в наем виллу «Мореск» на длительный срок, он 3 января 1939 года вместе с Хэкстоном отплыл на пароходе «Рекс» из Канн в Нью-Йорк. После недели в Нью-Йорке, которая была наполнена многочисленными интервью, посещением приемов и театров, он пересек американский континент и две недели провел в Сан-Франциско с Бертом и Мейбл Элансонами. Здесь же он встречался с Юджином и Шарлоттой О’Нилами в их доме, построенном в псевдокитайском стиле в тридцати пяти милях от Сан-Франциско.

В середине февраля он оказался в Вашингтоне, где дал множество интервью, позировал для фотографов и был принят в домах послов и сенаторов. В марте редакция газеты «Нью-Йорк таймс» устроила в его честь обед. Предложения сыпались со всех сторон. За двухминутное интервью по радио он получал пятьсот долларов. Его статьи «Книга и вы» и «Вы и другие книги», опубликованные в «Сатердей ивнинг пост» в феврале и марте, пользовались необыкновенной популярностью. Редакторы настойчиво добивались сотрудничества с ним. Моэм едва успевал отвечать на десятки ежедневно поступающих читательских писем. Успех льстил ему, но в то же время он испытывал тревожное чувство, порожденное свойственной ему неуверенностью. В разговоре с Элансоном он признался, что относится к своему успеху с некоторой долей недоверия и внутренне постоянно готов к тому, что наступит день, когда все обернется провалом.

К 11 марта, когда Моэм отплыл из Нью-Йорка, он был совершенно измотан пресс-конференциями, телефонными звонками, ответами на письма читателей и почитателей, приемами, обедами и, как он выразился, «исключительно интеллектуальными беседами». Он планировал отправиться на итальянском пароходе, но поскольку немногие американцы путешествовали в тот период на итальянских и немецких кораблях, итальянское судно отменило заход в Канны. Поэтому Моэм отправился на «Куин Мэри» и после спокойного и безмятежного плавания прибыл в Шербур 16 марта. После нескольких дней в Париже Моэм и Хэкстон, обеспокоенные предчувствием грядущей войны, направляются на мыс Ферра.

Но спокойствие на вилле «Мореск» казалось относительным. Оккупация Гитлером Чехословакии в середине марта означала конец политики умиротворения, и когда вскоре после захвата Албании войсками Муссолини на Ривьере распространились слухи о предстоящем вторжении Италии во Францию, лакей-итальянец Моэма вернулся к себе на родину, чтобы позаботиться о своей скромной собственности. В мае южные районы Франции стали местом дислокации множества воинских частей, мосты взяты под охрану и по всему побережью установлены огневые точки.

Ввиду растущей напряженности Моэм и Хэкстон отказались от идеи совершить путешествие вдоль побережья Греции до Константинополя. Вместо этого в начале июня они со своими друзьями Питом Половцевым и Луи Бэртоном отправились на курорт Монтекатини. Среди буйной зелени Тосканы их жизнь протекала размеренно — водные источники, грязевые ванны, диета, полный отказ от алкоголя, короткие экскурсии во Флоренцию, Лукку, Пистою, а по вечерам — игра в бридж. В этом раю перспектива войны казалась такой отдаленной…

В середине июня Моэм совершил поездку в Лондон, где пробыл один месяц. Там он встретился с дочерью, друзьями и попытался выяснить у знакомых политических деятелей, что они думают о возможности начала войны. На обеде у брата тот заверил его, что, по крайней мере, до сентября ничего не произойдет. Хотя Гитлер и выступает с угрозами, он не пойдет на обострение отношений. Однако, добавил Фредерик, выдвигаемые Германией условия приведут к тому, что в течение года война разразится неизбежно; но через год, уверял брат, Англия и США создадут военный потенциал, который позволит им одержать победу, если события приведут к вспышке военных действий. Заверения брата несколько успокоили Моэма, хотя сам он считал, что Гитлер и Муссолини должны быть устранены с политической арены пока они не развязали войну.

Когда в середине июля Моэм вернулся на мыс Ферра, воинские части с полуострова были выведены и жизнь на вилле «Мореск» в те летние месяцы ничем не отличалась от предыдущих. В конце июля на виллу приехал погостить племянник, а в начале августа — дочь Лиза с мужем.

Стояла прекрасная погода, и гости проводили дни в парусных прогулках, купании, обедах и поездках на танцы в Монте-Карло. Хозяин виллы, как всегда, не прекращал работать. По соглашению с одним американским журналом для женщин он писал короткий роман «На вилле». Если предсказания Фредерика оправдаются, зимой он отправится в Индию, чтобы закончить сбор материала для романа о мистицизме.