С Голынец - Иван Яковлевич Билибин (Статьи • Письма • Воспоминания о художнике)

Продаж еще не было, обещаний было много, а реализации никакой. Жду сегодняшних результатов. Ну, пока бегу дальше; напишу, вероятно, сегодня же, когда что-нибудь выяснится.

Ах да, через три, приблизительно, недели мы едем (без возражений, ибо говорю, как Ваш Повелитель Иоанн I Батилиманский, как председатель O[бщест]ва "Мир Искусства" и как Ваш маэстро) в Ялту. Маковский устраивает на выставке грандиозный концерт, и Вам, конечно, будет очень интересно.

5 ½ ч. веч[ера]. Опять та же кофейня на Виноградной улице.

Устал до бесчувствия и подкрепляю свои силы черным кофе.

Страница из альбома. 1905.

Марки журнала "Жупел". 1905.

Царь Дадон. Обложка журнала "Жупел". 1905,

"Sic transit. . ." ["Так проходит мирская слава"]. Рисунок для журнала "Жупел". 1905.

Осел (Equus asinus) в 1/20 натуральной] вел[ичины]. Рисунок для журнала "Жупел". 1906.

Заставка к стихотворению Вяч. Иванова "Стены Каиновы". Рисунок для журнала "Адская почта". 1906.

Концовка для книги Дж. Кеннана "Сибирь и ссылка". 1906

Обложка книги Дж. Кеннана "Сибирь и ссылка". 1906.

Обложка сборника "Под сводами". 1907.

Вернисаж для Ялты прошел хорошо, но, увы, только для Ялты; мы же думали, что все будет по-петербургски. Присутствовал весь здешний monde {1}, французили много, но покупали вяло. Я продал мои любимые можжевельники (без солнца) за 3000 р. и маленький рисунок роз за 500 р. Были еще разные разговоры, но они пока еще не кончились. Говорят, что мне для завершения других продаж нужно остаться еще дня три. Мне это кажется ужасным, т. к. мне страшно хочется вернуться скорее домой, но придется сидеть.

Другие батилиманские художники пока ничего не продали. Цены Пинегина слишком высоки. Общее мнение нашей выставочной администрации, что он по таким ценам ничего не продаст. Это надо ему сообщить. Кго цены по сумме денег равны моим и соринским, а его художественно-биржевое имя неизмеримо ниже наших имен. Я не говорю о справедливости и о прочем, но биржа художественного покупателя есть существующий факт.

Мне ужасно жаль бедного Пинегина, но он еще мирно спал до сего времени, сейчас он и Мария Павловна вешают, вероятно, на Маковском всех собак, но, конечно, Маковский абсолютно справедливый, чуткий и милый человек, а Пинегин, если проснется, то будет благословлять день, когда его, спящего, больно толкнули.

Была очень хорошая продажа старых мастеров. Как мы, художники, и думали, старички подставили нам ножку {2}.

Я не стану писать Вам о выставке, о Судейкине (прекрасный портрет его жены), Сорине, Балджи (очень интересный молодой художник в духе Коровина), Браиловском и других, ибо скоро увидимся, и, рисуя, расскажу Вам все за работой, но скажу лишь одно, что Вам, для подбодрения художественного рвения, было бы весьма не вредно посмотреть на эту интересную, даже для столицы выставку, потому-то я и приглашаю Вас приехать сюда к концерту. Оказывается, что будет через две недели, а не через три. Я буду знать когда.

Хотя, милая батилиманская художница, и без подбодрения Вы так бодрствуете, что Вам можно только завидовать, все есть: способность, любовь к делу, здоровье и долгая жизнь впереди. Ура, да здравствует и процветает художница Чира Миликова!

Ах да, Вы знаете, какой вышел пассаж. Я, шутки ради, сказал на жюри, что одна из Ваших вещей называется: "Ужин с идиотом". Все рассмеялись; но представьте себе мое удивление, я раскрываю через несколько дней каталог и читаю: № такой-то — ужин с идиотом {3}.

Вам не странно, что я Вам пишу нечто вроде дневника? Но если бы Вы знали, какое я переживаю хорошее время. Не выставка (это вздор), а нечто совершенно иное превратило все мои нервы в струны какого-то инструмента, и на душе у меня сплошная музыка.

Возраста нет. Я молод, как мальчишка, так как и на самом деле я начинающий художник.

Как Святогору, мне кажется, что, если бы в небе было кольцо, то я ухватился бы за него и перевернул бы землю. Знаете, к чему я клоню.

Мой рисунок Вашей сестры есть ведь мой первый портрет и он (мнение Милиоти и Судейкина) лучше Соринских. Когда я рисовал его, я любовался моделью и вложил в него много искреннего человеческого чувства. Вчера на выставке мне очень понравилось суждение о нем Марии Павловны Чеховой, сестры Антона Павловича. Она — милый, чистый человек, хорошая русская душа, которая была и будет в нашем народе. Меня она знает мало, но то, что она мне сказала, меня тронуло. Она сказала, что ей все равно, что за дамы нарисованы у Сорина, а молодую женщину, нарисованную мною, ей хотелось бы видеть и услышать ее голос.

Теперь я буду рисовать Вас. Я вложу в эту работу всю мою жизнь и все мое умение; а так как я Вас очень люблю, то это будет хорошо сделано <. . .>

Смиренно Ваш И. Б.

Находится у адресата.

1свет (франц.).

2На выставке "Искусство в Крыму", наряду с произведениями современных художников, экспонировались произведения старых русских и зарубежных мастеров из частных собраний.

3Искусство в Крыму. Ялта, тип. Н. Лупандиной, 1918.

17 января 192[4, Каир] {1}

Дорогой Петр Иванович,

Месяц тому назад я почти дописал до конца одно довольно длинное письмо к Вам, но не дописал; письмо залежалось; сегодня я перечел его и остался недоволен. Пишу наново.

Вот уже четвертый год, что я пекусь под солнцем Африки; когда испекусь и кушанье мое будет готово, то поеду куда-нибудь сервировать его, туда, где меня примут с почетом и вообще, как подобает. Один добрый знакомый когда-то говаривал обо мне, что я "поздно развивающийся ребенок", так что я, следуя его заветам, тщусь расти до сих пор. Может быть, когда- нибудь Вы слышали одним ухом, что я сильно поливал это самое мое пресловутое растение разными видами и сортами алкоголя, но теперь я убедился, что поливка эта ни к чему, что растение от этого только чахнет, а потому я окончательно отказался от этого.