С Голынец - Иван Яковлевич Билибин (Статьи • Письма • Воспоминания о художнике)

С этих пор начинается мое постоянное изучение русского народного творчества, и для меня, вообще, сказки, былины, духовные стихи связаны в одно целое с вышивками, набойками, резьбою по дереву, с народным зодчеством, с народными картинками и т. д.

С этого я начал свою деятельность, и на этом же я хотел бы ее и кончить, когда дочитаю свою Книгу Судьбы до последней ее страницы.

Предстоящая работа для меня в наивысшей степени интересна, но, насколько она интересна, настолько же и ответственна.

В течение моей жизни я неоднократно начинал рисовать былины и каждый раз по-разному.

Я и сейчас уже работаю над одной былинной композицией, которую хочу привезти в Москву, когда приеду.

Иногда кажется, что былину надо рисовать канонично и абстрактно, иногда же, наоборот, является желание сделать ее реальнее и свободнее.

Все же, мне кажется, что наиболее реально-жизненно, подчас даже с наличием юмора, должна быть трактована русская народная сказка.

Наиболее иконно-канонично должен быть изображен духовный стих.

Былины занимают какое-то среднее место.

Далее возникают вопросы об эпохе. Это — не история, куда же тогда девать все былинные анахронизмы?

Как жаль, что мы застали былины только с XVIII в., с Кирши Данилова. Есть, правда, брошюрка Барсова (1881 г.) "Богатырское слово в списке начала XVII века".

Итак, поговорим, когда увидимся. Тот стиль, который я избрал сейчас, сейчас меня и интересует.

Ведь если художественное произведение выйдет хорошо, то оно и убеждает, и зритель в него верит, ибо, честное слово, как одевался тот или другой богатырь, дело невосстановимое, а между прочим, народные картинки XVIII в. одевали богатырей в камзолы и треуголки! Бумаге конец и письму тоже. Всех благ.

Искренне Вас уважающий

И. Билибин

Находится у адресата.

1В 1939 г. Гослитиздат наметил выпустить с рисунками Билибина книгу "Слово о стольном Киеве и русских богатырях" — сводный текст киевских былин, составленный Н. В. Водовозовым.

Над иллюстрациями к былинам художник работал более двух лет до последних дней жизни. В декабре 1941 г. за два месяца до смерти, во время ленинградской блокады, он писал в записке, поданной в дирекцию Всероссийской Академии художеств: "Работа продолжается <.. .> Книга должна выйти, когда наступит победоносный мир. Книга о нашем эпическом и героическом прошлом" (Автограф в собрании В. И. Цветкова в Ленинграде). Композиция, изображающая возвращение в Киев богатыря Дюка Степановича, осталась в карандашном контуре. Чувствуя, что силы покидают его, Билибин поставил вверху на полях листа небольшой крестик и прикрыл его кнопкой.

Цикл киевских былин "Слово о стольном Киеве", наряду с циклом новгородских былин "Господин Великий Новгород", вошел в книгу Н. В. Водовозова "Русский народный эпос" (М., Гослитиздат, 1947), выпущенную без иллюстраций. Отдельные иллюстрации Билибина, оригиналы которых хранятся в Русском музее, неоднократно переиздавались в подборках открыток и репродукций. При этом акварель "Изгнание хана Батыги" (1941) была ошибочно названа "Куликовской битвой" (см., например: Билибин Иван Яковлевич. [Альбом. Вступит, статья Н. Поповой]. М., "Советский художник", [1961]), на том основании, что в "Изгнании хана Батыги" Билибин использовал композиционную схему иллюстрации "Куликовская битва", выполненной им в 1935 г. к книге М. Першерона "Москва" (М. Percheron. Moscou. Paris, F. Nathan, 1936).

Многоуважаемый Николай Васильевич!

Я тоже поздравляю Вас с Новым годом. Не думайте, что я не собираюсь в Москву. Нет, даже очень; но я не хочу приехать туда с пустыми руками. Я ведь все время неустанно работаю над былинами, чтобы говорить не о pia desideria {1}, а о вполне реальных вещах.

Когда у меня будут закончены некоторые большие листы в красках, то я и двинусь. Это будет скоро. Очень прошу Вас сообщить об этом в Издательство. Я имею там дела с П. А. Масляненко. Тогда я уже писать туда и не стану, тем более что я страдаю письмобоязнью.

Вообще же, все нехудожники имеют превратное представление о работе художника, если таковая должна быть очень серьезной и продуманной. Вы пишете же о себе, что работали над былинами три года. Лично для меня — спех — мой злейший враг. Если работать по способу многих нынешних книжных "иллюстраторов" по системе "раззудись плечо, размахнись рука", тогда, конечно, можно делать рисунки со скоростью курьерского поезда.

Я установил для себя в данном былинном отношении известный стиль, который сейчас мне кажется подходящим. Это — довольно большие красочные композиции. Времени берут, не скрою, очень много. Поэтому в книге, если меня будут жать сроками, много таких композиций дать не удастся, ибо, даже при постоянной и самой усидчивой работе, художественная композиция (если это серьезная композиция) оканчивается тогда, когда она сама закончится. Я не могу сказать: такую-то вещь я закончу в шестнадцать дней с половиной. Я хочу дать листы так, чтобы были отмечены главные былинные персонажи. Остальное — в сравнительно уже небольших черных рисунках в тексте.

Подробнее, что и как, писать сейчас не буду. Все будет видно и будет выяснено при личном свидании. Хотел бы, чтобы оно произошло, по возможности, скорее. Тогда же поговорим и обо всем. Еще раз повторяю, что буду чрезвычайно рад с Вами познакомиться.

Всего хорошего.

Искренно Вас уважающий И. Билибин

Находится у адресата.

1благие пожелания (лат.).

Многоуважаемый Николай Васильевич,

Отвечаю Вам с опозданием дня на четыре. Извините.

Начну не с ответа на Ваши вопросы, а с другого. Мне необходимо поскорее приехать в Москву, но все говорят, что это страшно трудно; особенно— возвращаться из Москвы. Хотя осенью в Гослитиздате мне и сказали, что это дело (т. е. насчет иллюстрирования мною былин), как говорится, "заметано", но, тем не менее, надо иметь твердый договор. Мне очень хочется показать то, что мною по этой части сделано. Таким образом, полагаю, что, если и не в феврале, то в марте, во всяком случае, мы будем с Вами знакомы не только эпистолярно, но и персонально.

Насчет же сделанной мною почти сто лет тому назад былины "Вольга" могу сообщить следующее. И. И. Билибин — мой дядя, брат моего покойного отца, умерший задолго до нарисования мною этой былины. В свое время он занимался издательством. Его именем, как фирмой, воспользовалась моя тетка, его жена, на средства которой и была издана эта былина. Насколько я помню, хотя это было и давно, композицию текста делал я сам. У меня и тогда было несколько сборников былин. Я взял только данный эпизод, т. е. поход на Индию, желая тогда проиллюстрировать только эту песнь[* Предполагалось, что я потом буду делать и другие былины.].