Валерий Воскобойников - Утренние колокола. Роман-хроника

Стихи немедленно выпустили в виде листовки.

Скоро он стал сотрудником редакции «Новой рейнской газеты».

Прокуратура в Дюссельдорфе и Кельне возбудила против Фрейлиграта дело. Он был арестован и посажен в тюрьму.

Третьего октября к зданию суда заранее собирались толпы. В зал явилась национальная гвардия.

Когда под конвоем полицейских привели Фрейлиграта, из публики стали бросать ему букеты.

– Я отказываюсь сидеть на скамье подсудимых, так как здесь я буду защищать завоевания народа, – заявил Фрейлиграт оторопевшему судье и спокойно сел на скамью рядом с защитниками.

Прокурор предъявил вещественное доказательство преступления – стал читать стихи «Мертвые – живым».

Публика несколько раз прерывала его аплодисментами, требовала повторить чтение.

Присяжные, посовещавшись, вынесли оправдательный приговор.

Из зала суда Фрейлиграт шагнул в толпу. Рабочие подняли его, понесли по улицам. У всех были цветы. Все шли к дому Фрейлиграта и пели революционные песни.

Вечером мимо его дома они прошли с зажженными факелами.

В родном городе Энгельсу удалось разместить четырнадцать акций по пятьдесят талеров. Но Маркс уже начинал дело.

В Кельне на улице Святой Агаты, в доме двенадцать Маркс снял помещение для редакции.

Демократ Корф, бывший прусский офицер, уволенный из армии за убеждения, согласился стать ответственным издателем.

– Наши члены Союза коммунистов рассеяны по городам, их едва ли наберется несколько сотен, поэтому нам надо объединяться с демократами. Мы должны войти во все демократические организации и толкать их вперед, – говорил Маркс.

Вместе с Энгельсом и Веертом они вступили в Кельнское демократическое общество. Лупус вступил в общество в Бреславле, Шаппер – в Висбадене. Одновременно у себя в городах они возглавили рабочие союзы, распространяли акции газеты, писали корреспонденции.

Энгельс вернулся в Кельн двадцатого мая. По прежним планам до первого номера оставалось сорок дней.

– Ждать нельзя, начинаем издавать немедленно. Пиши передовую, – сказал Маркс, едва они поздоровались.

– А деньги?

– Денег пока тринадцать тысяч вместо тридцати. – Маркс поморщился. – Но тридцать первого мая газета должна быть готова.

Первый номер они читали в тесной комнате на узком зеленом диване поздно вечером.

– Твоя передовая завтра утром ударит как пушка! – радовался Веерт.

Действительно, первого июня после выхода первого номера несколько рассерженных акционеров осадили редакцию.

– Вы пишете, что газета – «орган демократии», а пропагандируете настоящий коммунизм. Я вложил в нее свои деньги и не хочу, чтобы они стали бомбой под моей же фабрикой.

– Не волнуйтесь, господа, возможно, события повернутся так, что через месяц вы станете гордиться своим участием в нашей газете. В любом случае, очень скоро мы наберем столько подписчиков, что участие в ней станет выгодным коммерческим делом. – Маркс пускал в ход всю дипломатию, на которую был способен.

Утром они сходились в редакционной комнате.

– Новые похождения рыцаря Шнапганского! – объявлял Георг Веерт и читал очередной фельетон.

Хохот Энгельса был слышен через открытое окно на улице.

Рыцарь Шнапганский стал постоянным героем Веерта. Многие находили в нем сходство с известным реакционером князем Лихновским. Если несколько дней газета не сообщала о новых похождениях рыцаря, подписчики из разных городов беспокоились.

Энгельс писал передовые, правил статьи друзей и корреспондентов.

– Он – настоящая энциклопедия, – радовался Маркс. – Работоспособен в любое время дня и ночи, трезвый и навеселе, пишет и соображает быстро как черт!

Газета сразу стала руководящим органом пролетариата Германии.

Энгельс печатал в ней и статьи Гарни, и статьи революционных вождей Франции.

В июне восстала Прага. Восстание было подавлено.

В июне восстал рабочий Париж. Газета писала о каждом шаге кровопролитных боев.

Восставших травили все филистеры Европы. Мелкие буржуа считали, что весенние победы завершили революцию и теперь осталось ждать лишь решений франкфуртского парламента да берлинского национального собрания.

«Ты думаешь, что совершил революцию? Заблуждение! – Ты думаешь, что покончил с полицейским государством? – спрашивал Энгельс читателя в передовой статье. – Заблуждение! Ты думаешь, что теперь тебе уже обеспечены право свободного объединения, свобода печати, вооружение народа и прочие красивые слова, которые доносились к тебе через мартовские баррикады? Заблуждение! Чистейшее заблуждение!

Июньское восстание в Париже подтвердило слова Маркса. Рабочие пошли на баррикады.

«Храбрость, с которой сражались рабочие, – написал Энгельс в передовой, – поистине изумительна. От тридцати до сорока тысяч рабочих целых три дня держались против более восьмидесяти тысяч солдат и ста тысяч национальных гвардейцев, против картечи, гранат и зажигательных ракет, против „благородного“ военного опыта генералов… Рабочие разбиты, и значительная их часть зверски уничтожена. Их павшим борцам не будут оказаны такие почести, как жертвам июля и февраля; но история отведет им совершенно особое место, как жертвам первой решительной битвы пролетариата».

Правительство мелких буржуа пало. Луи Блан перестал красоваться на митингах. Победа генерала Кавеньяка стала сигналом для реакции в Германии.

Буржуа боялись собственных рабочих больше, чем королевской мести. В городах вводили осадное положение. У народа отнимали оружие.

Из статьи «Судебное следствие против „Новой рейнской газеты“».

«Кельн, 7 июля. Ответственный издатель „Новой рейнской газеты“ Корф и главный редактор газеты Карл Маркс вызывались вчера на допрос к судебному следователю; и тот и другой обвиняются в оскорблении и клевете на господ жандармов… и на г-на обер-прокурора… Допрос начался в 4 часа. По окончании его, около 6 часов, судебный следователь и государственный прокурор Геккер отправились вместе с обвиняемыми в помещение редакции, где при участии полицейского комиссара был произведен обыск».

На каждом митинге Кельнского демократического общества Энгельс призывал к активному сопротивлению реакции.

Из корреспонденции «Судебное преследование „Новой рейнской газеты“».

«Кельн, 22 июля. Сегодня утром главный редактор „Новой рейнской газеты“ Карл Маркс снова был вызван к судебному следователю, который допросил его…».

Шаппер и Молль руководили рабочим обществом. На его собраниях Энгельс тоже выступал постоянно.