Евгений Панов - Зоология и моя жизнь в ней

Мы собрали свои манатки, вышли в проход, ведущий из города на кладбище. Здесь стоял выброшенный кем-то диван с торчащими из-под обшивки пружинами. Мы уселись на него и терпеливо ожидали окончания учений. Это оказалось не обременительно, поскольку можно было рассматривать в бинокль разнообразных птиц, обосновавшихся в сосновом лесу – ярко синих нектарниц, пестрых длиннохвостых приний и бюльбюлей, столь же многочисленных, как воробьи в Москве.

Здешние ящерицы оказались гораздо более доверчивыми, чем те, которых мы изучали на юге, и я без особого труда собрал довольно богатую коллекцию видеозаписей. Особенно ценными стали кадры лихорадочных поклонов, которые самцы регулярно проделывали по утрам, когда выходили из убежищ, где проводили ночь. При обработке записей на компьютере выяснилось, что эти поклоны достоверно отличаются от соответствующих акций у агам из Негева.

Все, что нам удалось узнать, ясно свидетельствовало о том, что две изученные нами популяции принадлежат если не к разным видам, как легко было подумать, то уж точно – к разным подвидам. Возникла мысль попытаться найти место, где ареалы этих двух общностей граничат друг с другом. Оно могло располагаеться, в принципе, примерно на равном расстоянии от обеих точек, в которых мы работали. Как раз там, где находится Иерусалим. Давид принял живое участие в обсуждении этой темы. Он прекрасно знал город и утверждал, что агам мы сможем найти на территории Иерусалимского еврейского университета и в университетском ботаническом саду. Он созвонился со своей давнишней приятельницей, грузинкой Микки, жившей в Иерусалиме, и она охотно согласилась принять нас.

Охота на ящериц в «святом городе»

От того места, где нас приютила эта прелестная молодая женщина с двумя маленькими детьми, к месту поисков агам нужно было ездить на автобусе в другой район города.

На следующее утро едем в кампус Университета. Это, по сути дела, целый город с многочисленными корпусами среди роскошной растительности. На каждом здании мемориальная доска, где сказано, кто именно вложил средства в его постройку. Видим знакомые имена – Фрэнк Синатра, Нэнси Рейган. Все было настолько грандиозным и эстетически совершенным, что мы на время даже забыли, зачем, собственно говоря, сюда приехали. Я увлекся съемкой этого великолепия на видеокамеру и никак не мог заставить себя остановиться.

Впрочем, вскоре показались и ящерицы. Они перебегали по газонам, а в качестве наблюдательных постов использовали крупные камни, из которых были выложены бордюры асфальтированных дорожек. Надо было поскорее приступать к отлову. Мы понимали, что дело это весьма рискованное. К охране природы в Израиле относятся крайне щепетильно. Например, путешествуя на автомобиле, вы не имеете права поставить палатку для ночлега даже там, где населенных пунктов нет и поблизости. Результатом такого трепетного отношения оказываются сцены, поразительные для приезжих. Например, в Мицпе-Рамоне постоянно можно было видеть стадо самок нубийских козлов с детенышами в самом центре города, около какого-нибудь административного здания, украшенного бело-голубым государственным флагом. А на ближайшей к Эйлату военной базе специально для этих животных устанавливали большие чаны с водой. Помню, как я был поражен в первые дни пребывания здесь, увидев трех самцов с огромными рогами, закрученными в спираль, выходящими из ворот военного городка.

Поэтому было ясно, что если нас застанут за ловлей агам, последствия могут быть весьма серьезными – вплоть до выдворения из страны как персон нон грата . Но я имел достаточно большой опыт избегания такого рода неприятностей. Вспомнил, как отстреливал сорокопутов в жилом районе на окраине Алма-Аты. Ружье в сложенном виде было у меня в рюкзаке. Увидев птицу, которую следовало добыть, я быстро собирал ружье, стрелял и, заметив, куда упал мой трофей, тут же разбирал его и прятал в рюкзак. И лишь после этого шел поднимать добычу.

Примерно так же приходилось действовать и теперь. На наше счастье, в эти утренние часы буднего дня гуляющих были единицы. Опасность состояла лишь в том, что человек мог неожиданно появиться из-за поворота дорожки. Поставив сетку в том месте бордюра, где до этого подолгу сидела агама, мы несколько поодаль прогуливались туда и назад с отсутствующим видом, не выпуская из виду цель своих ожиданий. Больше всего мы боялись того, что ящерица запутается именно в тот момент, когда кто-нибудь будет проходить мимо, или за минуту-другую до этого. Поэтому, когда агама попадалась в сеть, я со всех ног мчался туда, буквально на бегу хватал орудие ловли с бьющимся в нем животным и сразу же медленно брел к Ларисе со скучающим видом туриста. Затем мы садились на скамейку, выпутывали агаму из сети и помещали в матерчатый мешочек. Осматривали и фотографировали ящериц уже вернувшись домой, под изумленными взглядами детей Микки.

В один из дней, поймав несколько агам в ботаническом саду университета, мы с наступлением жары перебрались в центр города. Здесь царило необычное возбуждение. Шли группы молодежи с государственными флагами Израиля. Людей с минуты на минуту становилось все больше, это были уже не компании из десятка-другого демонстрантов. Большие толпы запрудили тротуары центральных улиц и двигались теперь по их проезжей части. Среди коренных израильтян выделялись группы выходцев из Эфиопии, чернокожих иудеев. Эффектно выглядел такой африканец с иссиня-черной кожей, накинувший на плечи белоснежный флаг с темно-голубой звездой Давида. Появились отряды конной полиции. Изумительной красоты лошади и уверенные в себе всадники в парадном обмундировании.

Оказалось, что в этот день (14 мая) Израиль празднует 3000-летие Иерусалима как столицы независимо государства, основанного 48 лет назад. У меня с собой видекамера, и я лихорадочно снимаю сцену за сценой. Демонстрация перемещается в старый город, и зрелище становится поистине грандиозным. Море флагов, под их колышащимися полотнами тут и там можно видеть идущих вместе с толпой служителей культа самых разных конфессий.

Но, увы, время упорно движется к вечеру, и следует подумать о том, как мы сможем добраться из центра «домой», в микрорайон на окраине. Дело происходит вечером в пятницу, а это значит, что скоро начнется шабат, когда в городе полностью прекратится движение транспорта. Я же настолько поглощен съемкой, что только и успеваю вымолвить в ответ на увещевания Ларисы: «Сейчас, сейчас…» Пришлось-таки наступить на горло собственной песне и вернуться в будни обезлюдевших переулков в поисках автобуса. Вот и закончился этот насыщенный событиями день, в который нам столь несказанно повезло: оказаться по чистой случайности в нужное время в нужном месте и обогатиться обилием столь ярких и неожиданных впечатлений.