Евгений Панов - Зоология и моя жизнь в ней

На следующий день Виктор Михайлович повез нас в горы. Поднялись примерно на две тысячи метров по южному склону хребта Кунгей Алатау. Места очень красивые, на обширных полянах по опушкам девственного леса из тесно стоящих изящных высоченных конусов тяньшанской ели буйное цветение разнотравья. Саша, который впервые оказался в среднеазиатских горах, занялся записью голосов птиц, а я устроился поудобнее на сухой плешине и стал высматривать среди пернатых что-нибудь новое для себя. Наиболее многочисленным видом были хорошо мне знакомые красношапочные вьюрки – миниатюрные птички величиной с чижа, целиком черные с желтоватыми подпалинами и карминно-красным теменем. Их стайки сновали туда и сюда, присаживаясь в траву, где поедали прошлогодние семена и лепестки цветов.

Мое внимание привлек самец седоголовой горихвостки. В отличие от других видов горихвосток, в оперении этой полностью отсутствуют оранжевые тона, так что своим черно-белым нарядом она удивительным образом напоминает каменку. Птица была осторожной и не позволила сфотографировать себя. Здесь же мелькнула и исчезла самка, державшая в клюве какое-то насекомое. Я побродил вокруг в поисках гнезда этой парочки, но безуспешно. Зато снял, хотя и не лучшим образом, другую новую для себя птицу, характерную для высокогорий – арчевого дубоноса. В общем, мы вели себя, как экологические туристы, именуемые на Западе «наблюдателями птиц» (birdwatchers). Неплохой способ убить время и расстаться с немалыми деньгами, которыми эти люди расплачиваются с экскурсоводами. Но меня такое времяпрепровождение совершенно не устраивало. Ночевать пришлось в хижине-времянке чабанов, а в середине следующего дня, к счастью, подвернулась попутная машина и ближе к вечеру мы вернулись в Ананьево.

Надо было искать такое место, где можно было бы оказаться не в центре густо населенного поселка, а поближе к природе, чтобы потратить несколько дней подряд на какую-нибудь осмысленную деятельность. Мы стали умолять нашего гостеприимного хозяина подыскать нам такое место, и он пообещал подумать, что здесь можно будет сделать.

В результате 7 июня, через неделю после прилета в Бишкек, мы оказались на кордоне заказника, где нас приютил егерь Николай Иванович (к сожалению, фамилия его осталась нам неизвестной). Домик стоял неподалеку от грунтовой дороги, шедшей вдоль берега горной речки. А прямо за задней его оградой открывался вход в ущелье, сначала с пологими склонами, а дальше кверху постепенно сужавшимся. Это был участок девственной природы простиравшийся на километры вправо и влево. Идя по склону левее днища ущелья, вы попадали в колонию желтых сусликов, а в самой долине, вдоль сухого водотока через каждые метров пятьдесят держалась парочка каменок плясуний.

Понятно, что именно эти птицы стали главным объектом моих наблюдений. Как-то раз я сидел на склоне, пытаясь, глядя с высоты, набросать план размещения отдельных пар и подсчитать их общее число. Внезапно сзади меня раздался отчаянный писк, какого мне никогда не приходилось слышать ранее. Я встал, обернулся и увидел, что молодую плясунью, не способную еще летать, методически заглатывает некрупная змея – узорчатый полоз.

Здесь я возблагодарил судьбу, что не взял с собой видеокамеру и располагал, таким образом, единственной возможностью снимать происходящее на фотопленку. С видеозаписи можно, конечно, сделать изображения для печати, но по качеству оно никогда не сравнится с кадрами, снятыми с близкого расстояния профессиональной фотокамерой. А событие было совершенно уникальным, и я минут за десять сделал прекрасную серию снимков, которые позже вошли в мою книгу «Каменки Палеарктики», опубликованную на английском языке. Кончилось дело тем, что полоз утащил свою жертву в глубокую расселину между камнями и я потерял их из виду.

Во время экскурсий вверх по ущелью, где его склоны утопали в зарослях цветущего шиповника и жимолостей, я нашел-таки участок, занятый самцом седоголовой горихвостки, заинтересовавшей меня еще в первую поездку в горы. Здесь я провел несколько часов, пытаясь понять, чем этот вид отличается по своему поведению от каменок, с которыми, несомненно, имеет довольно много общего. Удалось сделать несколько хороших фотографий птицы и получить качественные записи ее голоса.

В общем, период вынужденного безделья принес кое-какие полезные плоды. Между тем, подошло время возращения в Бишкек, где, как мы надеялись, нас должен был поджидать пропуск в погранзону. Вернулись мы туда 16 июня, потеряв, таким образом, чуть более двух недель.

Как попасть в Ош?

Но тут выяснилось, что на юге, куда нам следовало двигаться дальше, ситуация неспокойная. Это место уже многие годы было ареной межэтнических конфликтов между кыргызами и узбеками. Последние утверждали, что регион изначально представляет собой узбекскую территорию, и лишь по капризу Сталина был передан Кыргызстану в 1936 г. Теперь же сепаратистские силы из числа узбекского населения настаивали на отделении Ошской области от Кыргызстана и присоединении ее к Узбекистану [279].

Но как все это могло коснуться нас? А очень просто – выяснилось, что билетов на самолет до Оша нет и не будет в ближайшее время, пока напряженность там не прекратится. Но тут на помощь нам снова пришли коллеги Андрея Субботина. Когда Женя узнал из наших объяснений о трагизме сложившейся ситуации, он, не говоря ни слова, уехал куда-то, и часа через полтора мы уже были счастливыми обладателями двух билетов на АН-24.

Перед отлетом нам дали адрес человека, который, если ему хорошо заплатить, отвезет нас туда, где живут гималайские агамы.

Туркестанские агамы в Оше

Перелет от Бишкека до Оша занимает всего лишь один час. Устраиваемся на ночлег в гостинице. Под карнизом балкона нашего номера гнездо городской ласточки с птенцами, почти готовыми к вылету, Так что остаток дня мне есть чем заняться, наблюдая за тем, как родители кормят своих отпрысков.

Сергей Михайлович Архипов, которому мы позвонили поутру, оказался мужиком «своим в доску» – было тогда такое выражение в Совке. Первым делом он предложил нам переехать из гостиницы к нему домой. Его жена была в отъезде, и нам предоставили большую комнату в квартире, где мы могли свободно пользоваться кухней и всеми прочими благами цивилизации.

У нашего хозяина неподалеку от дома, на окраине города был огороженный участок с гаражем. Там на следующий день он и его друзья устроили для нас праздничный обед с настоящим азиатским пловом. Сергей мимоходом сказал, что здесь живет какая-то крупная ящерица. Я догадался, что это должна быть туркестанская агама и загорелся надеждой без труда поймать ее. Те несколько дней, на протяжении которых Сергей готовил машину к дальней дороге, я ставил сети в тех местах, где, по его словам, он постоянно видел эту агаму. Но ничего не вышло: стало ясно что ящерица уже ушла в летнюю спячку. Стояла середина июня, и субтропическое лето было в полном разгаре.