Евгений Панов - Зоология и моя жизнь в ней

Еще на заре становления этологии был сделан вывод, что поведенческие признаки подчас оказываются более устойчивыми (консервативными) на больших временах, по сравнению с морфологическими. Вот лишь один пример. Отряд голубей Columbiformes включает в себя около 295 видов, объединяемых в 41 род. Особенности строения и внешнего облика разных видов необычайно разнообразны. Например, длина тела варьирует у ныне живущих видов от 20 до 70 см. Оперение головы у большинства из них гладкое, у других преобразовано в хохлы самой причудливой формы. При этом, однако, всех голубей объединяет признак поведения, не свойственный ни одной другой группе птиц. Голуби пьют, не поднимая голову вверх после каждого «глотка». Они засасывают воду, все время держа клюв в ее источнике.

Такого рода особенности поведения обусловлены уникальностью конституции нервной системы. Они представляют собой как бы законсервированные свидетельства предковых черт вида-основателя данной эволюционной ветви, своего рода «палеонтологические» признаки, сохранявшиеся на протяжении миллионов лет в структуре и организации нервной системы.

Немного ниже я постараюсь объяснить, насколько важной оказалась столь незначительная, казалось бы, деталь, как способ удержания самки самцом во время коитуса. Она позволила нам сделать важнейшее открытие, меняющее устоявшиеся представления о месте черношейного лебедя среди прочих видов гусеобразных.

Черный лебедь – «каприз природы»

За несколько лет до начала этих исследований я, во время посещения зоопарка, стал свидетелем зрелища, которое надолго осталось в моей памяти. Посреди пруда два черных лебедя проделывали нечто вроде сеанса синхронного плавания. То один, то другой перекидывал шею через шею партнера и сразу же опускал голову в воду, делая при этом движение грудью вниз, словно пытался нырнуть поглубже. Роли партнеров («верхний» – «нижний») менялись каждые несколько секунд. Во многих случаях нырки обеих птиц совершались строго одновременно. Это выглядело так, словно «верхний» партнер тяжестью своего тела подавал сигнал «нижнему», заставляя и его в очередной раз погружать в воду голову и шею.

Я быстро включил видеокамеру в уверенности, что сейчас это удивительное взаимодействие закончится спариванием. Удивительным оно мне показалось потому, что птицы проделывали согласованный танец молча, так что единственным каналом связи между ними был непрекращающийся тактильный контакт, что можно считать редкостью в мире пернатых. Съемка длилась уже не менее пяти минут, но кульминация так и не наступала. Кончилось дело тем, что лебеди поплыли в разные стороны и, оставаясь на дистанции в несколько метров, начали интенсивно купаться.

В тот раз я задался вопросом: «А что, неужели и у других видов лебедей приготовление к спариванию происходит подобным же образом? Если да, то странно, что я никогда об этом не читал и не слышал». Теперь, ретроспективно, мне становится понятно, что именно это случайное наблюдение стало много позже важным толчком к тому, чтобы заняться поведением лебедей вплотную.

Предстояло, таким образом, пронаблюдать и отснять на видеопленку как можно больше эпизодов спаривания у черного лебедя и у всех прочих видов гусеобразных, доступных для наблюдений в Московском зоопарке. За три весенних сезона нам с Катей удалось собрать материал, позволивший проанализировать в деталях степень сходства и различий в этой категории поведения у всех шести видов лебедей.

Читатель может подумать, что решить такую задачу можно было сравнительно просто – ведь мы вели наблюдения не в дикой природе, а в огороженном пространстве, и за птицами, которые не испытывали ни малейшего страха перед людьми. Действительно, в случае удачи удавалось снять от начала и до конца все взаимодействие, происходившее буквально в нескольких метрах от нас. Но бывало и так, что приходилось действовать примерно так же, как если бы дело происходило в гораздо менее благоприятных обстоятельствах. Вот, например, становится ясно, что подготовка к спариванию у данной пары вот-вот начнется. Но внезапно птицы перемещаются на такой участок пруда, где видеть их можно только сквозь кусты, густо высаженные по периферии водоема. Приходится чуть ли не бегом перемещаться туда, стараясь поймать парочку в окуляр камеры всякий раз, когда она показывается в проеме между ветвями. Бывало и так, что взаимодействие начинается внезапно, столь неожиданно для наблюдателя, что не успеваешь включить видеокамеру. В результате, спариваний, отснятых полностью, от начала до конца, оказывается меньше, чем хотелось бы.

Черный лебедь. Cygnus atratus

Нередко мы проводили у пруда целый день, так и не получив ни одной требуемой видеозаписи. Чтобы накопить необходимый массив данных по длительности процесса копуляции у того или иного вида, нам приходилось день за днем приезжать в зоопарк в одни и те же утренние часы. Только так удавалось не пропустить акт спаривания у вполне определенной пары птиц, которая почему-то выбрала для брачных взаимодействий именно этот краткий временной интервал.

В итоге оказалось, что поведение при спаривании у черных лебедей резко отличается от всего того, что свойственно в таких ситуациях не только всем прочим видам лебедей, но даже и гусей, видеозаписи по которым нам удалось получить как бы между делом.

Выяснилось, что брачное поведение черных лебедей столь необычно, что находится в соответствии с уникальностью их окраски среди всех прочих видов, родственных им в той или иной степени. Интересно, что само словосочетание «черный лебедь» веками выглядело для жителей Старого Света как оксюморон [295], наподобие выражений вроде: «сухая вода» или «холодный огонь». Например, римский поэт-сатирик Децим Юний Ювенал, живший в первом веке нашей эры, говорил о таком воображаемом пернатом как о чем-то почти несбыточном. В своей сатире, осуждающей женщин, он писал, что среди них полностью благонравные жены столь же редки, как черный лебедь в животном царстве. Отсюда происходит известная латинская идиома rara avis (редкая птица). Понятно поэтому изумление, испытанное европейцами, которые впервые оказались в Австралии и увидели, что там все лебеди черные [296].

Во внешнем облике черного лебедя очень много общего с тем, что мы видим у лебедя шипуна, оперение которого снежно белое. Недавно генетики выяснили, что угольно черная окраска первого из этих видов обусловлена мутацией гена MC1R , которому принадлежит главная роль в синтезе черных пигментов (меланинов) у видов из самых разных филогенетических ветвей гусеобразных. Что же касается резких различий в брачном поведении этих двух видов лебедей, то это результат множества случайных изменений в структуре их нервной системы, происходивших за те миллионы лет, на протяжении кото рых австралийский предковый вид – черный лебедь дал начало шипуну, расселившемуся позже по просторам Евразии.