Евгений Панов - Зоология и моя жизнь в ней
- Название:Зоология и моя жизнь в ней
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array Товарищество научных изданий КМК
- Год:2016
- Город:Москва
- ISBN:978-5-9909296-1-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Евгений Панов - Зоология и моя жизнь в ней краткое содержание
Зоология и моя жизнь в ней - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
В книге, о которой идет речь сейчас, примеры такого же характера даны для множества самых разных видов в развернутой форме. Понятно, что у меня нет возможности повторять здесь все сказанное в монографии. Заинтересованному читателю, пожелавшему оценить убедительность моей аргументации, придется обратиться к оригиналу.
Истоки становления сигнальных структур
Одно из важных следствий изложенного принципа состоит в следующем. Большинство морфологических структур, которые используются в процессе коммуникации, возникали совсем не для этих целей, причем способ их функционирования сегодня явным образом указывает на их первичные и главные функции. Многие виды рыб, к примеру, издают звуки плавательным пузырем, который, очевидным образом, формировался совсем не как инструмент общения особей.
Эта точка зрения [331]вступает в явное противоречие с той, которую склонны отстаивать сторонники адаптационистских взглядов на эволюцию коммуникативных сигналов. Например, У. Фитч уверен в том, что слух был полезен ранним амфибиям, жившим в каменноугольном периоде, например, при охоте на насекомых. «Но наиболее вероятной его функцией, – продолжает автор, – была та же, которую слух обслуживает сегодня, – именно, восприятие голосов конспецификов». И далее следует совсем уж неожиданный вывод: «Это был первый предшественник речи у человека».
О многообразии систем сигнализации
Совершенно неожиданным и удивительным для меня стало то, насколько сильно могут различаться сигнальные средства и способы оперирования ими у близких видов. Яркие примеры этого дают ночные бабочки. Так называемые тимбальные органы, генерирующие ультразвуки, у самцов всех видов совок из семейства волнянок (Lymantriidae) располагаются на верхней стороне третьего брюшного сегмента, а у видов семейства медведиц (Arctiidae) – по бокам торакса [332]. Здесь у трех видов одного из подсемейств ими обладают только самцы, у двух видов другого подсемейства – только самки, и у шести видов еще из двух подсемейств – особи обоих полов. В семействе огневок (Pyralidae) у трех видов одного из подсемейств эти органы имеются только у самцов, располагаясь в основании крыльев. Еще у одного вида самцы издают звуки с помощью таких же устройств, а самки – иным способом. У одного вида из другого подсемейства тимбалы есть только у самцов, но локализованы они на брюшке. Наконец, у одного вида из третьего подсемейства огневок звуки генерируются самцами по иному принципу, путем трения друг о друга фрагментов видоизмененных половых придатков. В семействе ночниц (Noctuidae) у трех изученных видов из двух подсемейств генераторы звуков присутствуют только у самцов. Они более или менее однотипны по строению и связаны с работой крыльев. У четвертого вида, также принадлежащего к одному из этих подсемейств, самцы генерируют звуки путем трения крыльев об одну из пар ног. У одного из видов семейства бражников (Sphingidae) самцы производят звуки в соответствии с тем же принципом, но используя для этого соответствующим образом видоизмененные половые придатки, подобно тому, как это происходит у одного из видов огневок, эволюционно удаленных от бражников.
Я склонен объяснять все это, утверждая, что органическая эволюция есть, прежде всего, имманентный процесс увеличения разнообразия. Примерно в таком смысле еще до Дарвина, в 1852 г. высказывался в своих публичных лекциях профессор Московского университета Карл Францевич Рулье [333]. Он говорил о «законе нарастания разнообразия»: «…чем ближе к первоначальному времени появления существ, тем менее разнообразия, тем всевозможные существа сходнее между собой… Развитие есть постепенное выделение разнообразия и противоположностей » (курсив мой. – Е.П .). Позже ученому стали ставить в заслугу то, что он, подобно Дарвину, полагал, будто «разнообразие живой природы растет потому, что развитие ее идет … и в разных условиях », игнорируя часть цитаты, которую я заменил многоточием: « в разных направлениях » Мне кажется, что прозрение Рулье состояло как раз в том, что он считал нарастание многообразия процессом самопроизвольным, внутренне присущим органическому миру. На это указывает то, что он поставил на первое место словосочетание «в разных направлениях» и лишь на второе – «в разных условиях».
Любопытно в этой связи процитировать следующее замечание энтомолога В. Коннера, изучавшего эволюцию акустического поведения у ночных бабочек: «Совки ведут себя как типичные оппортунисты, эксплуатируя [в общении друг с другом] ранее существовавшие сенсорные системы» [334]. В книге я комментирую эти слова так: «Высказанную мысль следует расширить, сказав, что системы генерации акустических сигналов во всех рассмотренных мной группах животных формируются автоматически (по принципу самоорганизации и саморазвития систем) на базе тех кардинальных особенностей морфологии и физиологии данного вида, которые обеспечивают каждой особи саму возможность выживания. Здесь, если иметь в виду позвоночных, следует назвать прежде всего особенности систем дыхания, а у птиц, к тому же, способность к активному полету. Можно думать, что именно высокая подвижность птиц способствовала формированию у них акустических систем с дальним радиусом действия».
Когда мы рассматриваем различия в сигнальных системах близких видов, становится очевидным, что ни один из наблюдаемых вариантов не имеет каких-либо явных преимуществ над другими. Трудно подобрать рациональное объяснение причин того, что щегол, например, поет нечто вроде «стиглит стиглит пикельнит пикельнит киклейя» (так передает эти звуки А. Брэм), а род ственная ему чечевица [335] – «витю видел?». Не остается ничего другого, как объяснить такое расхождение результатом случайного хода событий.
О языке людей
Этой теме посвящена последняя глава книги. Она начинается с экскурса в мир социальных насекомых, где процветание общин численностью до миллионов особей зиждется на созидании ими самими условий, обеспечивающих выживание многих преемственных поколений. Натуралисты прошлого были склонны предполагать, что коллективная деятельность пчел, муравьев и термитов имеет много общего с тем, что мы видим в человеческом обществе.
Однако позже французский энтомолог П. Грассе, изучая поведение нескольких видов термитов при их строительной деятельности в условиях эксперимента, установил, что каждая особь занята лишь своим делом и нисколько не интересуется тем, что в данный момент делают остальные. Этому едва ли следует удивляться уже и потому, что эти насекомые полностью лишены зрения, работают в полной темноте и могут ориентироваться, полагаясь лишь на тактильные и химические стимулы.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: