Мария Чехова - О.Л. Книппер – М.П. Чехова. Переписка. Том 2: 1928–1956

Купила два волосяных тюфячка, т. ч. ты не будешь ругаться на мой узкий диван. Купила 19 метров чудесной парусины – ты довольна? Жду твоего письма – как ты попала в Гурзуф и каким образом уйдет жилец [416].

Я сегодня ездила с Софой к Андрюше. Когда мы пришли, он руками ел зеленый лук и селедку; вьюн стал невероятный, очень возмужал, резв, как жеребенок.

Я кончаю играть 14-го [417], и если управлюсь с вещами и деньгами [418], хочу 15-го выехать.

Вчера Москвину делали очень серьезную операцию – вынимали почку негодную. Волновались мы все очень. Выкачивали массу гноя. Все сошло благополучно, но он очень слаб и худ; потерял целый пуд.

В театре невесело.

Люба опять укатила в Бобрики, была здесь на несколько дней. Мы без домработницы до сих – очень трудно найти приходящую.

У нас сейчас Вово.

Холод сегодня был адский, хотя и солнечно – я до сих пор не могу согреться.

Дерман был очень тронут, что ты выразила желание, чтоб он повидался с тобой перед отъездом [419]. Говорит, что боялся беспокоить тебя. Напиши мне в Берлин: Германия. Берлин. Frau Knipper-Tschechowa. Kaiserdamm 74. Berlin – Charlottenburg 9.

Целую крепко. Оля

Ошибочно хранится в папке 1935 г. (ОР РГБ, 335.78.10, как и посланная 5 июня телеграмма). Год по соотнесению с одновременным пребыванием К.С. и О.Л. в Париже.

28 июня 1934. Берлин [В Ялту]

Маша, дорогая, сижу в Берлине и негодую – до сих пор не получаю франц. визы, время уходит, Станиславские и переводчик ждут меня [420], а я ни с места. В Москве я сдала анкету, и сказали, что я найду визу в Берлине, и до сих пор нет. А к 15 июля я хочу быть в Москве и вечером же выехать на юг. Перед отъездом я была в Новодевичьем, при мне сделали новую медную крышу, решетка покрашена, памятник выправлен и разбивали клумбы.

29-го . Наконец сегодня получила франц. визу и завтра еду в Париж дней на пять [421]. Станиславские ждут. Была здесь у доктора – всю меня просмотрел, просветил, нашел все в порядке, только сказал, что сильно утомленный организм, велел больше лежать и больше спать, пью какую-то гадость на ночь. Сидим с Адой в городе, ходим по магазинам. Марина с меня ростом, славная девочка, невероятная акробатка, я такое только на эстраде видела. По-русски не произносит ни единого слова. Оличку еще не видела. Она с мужем в Мюнхене, ждут ее на днях. Много рассказывали про нее. Ада похудела, заведует всем домом. Ольга хороша, но беспокойна, приезжает каждый день, сама правит машиной. В Глинике [422]я была два раза. Ел. Юльевна полна, все двигается и все говорит об Оличке, и все думает о ней. Пекла чудесные пироги. Была я у Цингеров, поболтали всласть.

Скоро мы с тобой увидимся, и буду рассказывать. Хоть бы ты написала мне, как живется, какова погодка. Купила полотенец для Гурзуфа и мечтаю о нем. Ада тебя целует, я тебя обнимаю и целую и говорю до свиданья. Ольга

15 июля 1934 г. Берлин [В Ялту]

Маша, дорогая, я застряла в Париже из-за виз, и я в отчаянии. Выезжаю 17-го, 19 – Москва, 20-го выеду и 22 я наконец в Гурзуфе. Наши все тебя целуют. Оличка очаровательна.

В Париже жара была до потери сознания, а я усталая и все треплюсь. Когда наконец Евксинские [423]волны омоют мое замотанное тело и освежат сердце и я наконец буду сидеть за круглым столом и видеть синь морскую…

Ужасно, что я сегодняшний день не была в Москве! [424]А как мечтала! Ну, Маша, до скорого свиданья, целую тебя, будь здорова и жди меня.

1 сент. 34 г. [Гурзуф – Ялта]

Машенька, душенька, вот я пишу тебе уже. Как-то я за вчерашний беспокойный день не осознала, что мы с тобой кончаем сезон летний в Гурзуфе [425].

А напрасно ты уехала. Мы сегодня собрались в поездку на Ялту, приготовили провизию, должны были выехать в 11 ½ ч., вдруг Лева пришел с известием, что машина сломана и ехать нельзя. Софа с Лордом ушли в Артек, я сижу одна, с тоски попела, почитала вслух и села тебе писать. Как-то вы доехали? Немировичи, верно, с ужасом будут вспоминать неудобства посещения Гурзуфа.

Вчера я вернулась с катера, переоделась, собрала мозги на чтение. В 9½ за нами приехали. Там было славно, я читала «Онегина» и «Элегию» и 2 рассказа Чехова, под платанами приятно закусили, говорили мне приветствия и около 12 мы были дома. Духота. Я с Софой спали в саду, и очень было хорошо, тихо и поэтично.

Под вечер собираемся с Чеховыми идти за крабами на камни по дороге в Суук-Су.

Лорд отправлял посылку и, придя и закрывая калитку, сказал: отправил, слава Богу, – на что Валя наша предложила ему вопрос: а у вас есть бог? А я ее спросила, есть ли у нее бог? Она говорит: у меня нет бога, да и ни у кого нет. Но как-то вышло задумчиво. Ты себе представляешь?

Целую тебя, не забывай меня. Поговорим по телефону. Твоя Оля

4 сент. 34 г. 6 ч. вечера. Симферополь [В Ялту]

Дорогая Маша, доплыли до вокзала; от грусти и тоски – вроде одурелых. Жара стоит. Ехали 3½ часа с остановкой в Алуште. От Лорда была телеграмма, что отплыл вчера в 8 час. Люба приезжает 6-го. Пожалуйста, навести Гурзуф и опиши, как ты умеешь. Везем корзинку «собственного» винограда и миндаля прихватили. Целую. Оля

7 сент. 1934 г. Москва [В Ялту]

Маша, дорогая, вчера мы с Софой вкатились в Москву, конечно, с тоской. За Харьковом пролетел поезд, кот. вез Андрюшу в Гурзуф.

Ехали мы прекрасно, было не жарко и не пыльно и купе было отдельное. В ресторане поболтала с мужем Тарасовой, кот. ехал из Фороса, где они жили en famille [426]. На вокзале была машина и наш курьер, погрузились, я завезла Софу, и мы расстались. Дома – никого. Пришла Лизавета, я ей дала гроздь «своего» винограда с веткой и листом и миндаля, и она была очень довольна. Она поправилась; и очень хорошо поняла, что неудобно было бы ей ехать в Гурзуф.

Днем разбирала свой шкаф, устала очень, под вечер пришли Книппера, сидели, болтали, рассказывали, очень тебе кланяются. Саша рассказывает все про Андрюшу, говорит, сильно вырос. Няне отказали, сегодня должна прийти и, конечно, будет без конца говорить.

Продолжаю уже через три часа: ездила на «иностранцев» [427], болтала с французами, американцами, итальянцами. Сейчас пообедаю, пойду стричься и мыть голову. Сегодня, оказывается, нет «Вишн. сада», т. к. Конст. Серг. не разрешает играть без просмотра [428]. У нас в «кабинете» заваруха, снимают некоторых [429]. Ох!

Леонидов болен. В театре еще не была, не хочется окунаться.

Как-то доехала Люба с семейством?! Авось кто-нибудь напишет, а может, и не напишет. Саша сейчас говорит, что звонила дама из Ялты, кот. желает меня видеть, – кто бы мог быть?

Ну, Маша, вспомним с хорошим чувством Гурзуф и наш отдых там, и Машин катер, и кункен, и твой блистательный обед. Будь здорова. Целую тебя и пиши. Твоя Оля