Ван Гог. Письма

за последние десять лет), тот сожалеет о тех временах.

Все сказанное побуждает меня повторить свои поздравления по поводу того, что твоя

картина отвергнута «Арти». Если бы ты добился большого успеха при нынешних

обстоятельствах, я испытывал бы к тебе меньше уважения и симпатии, чем сейчас. Я

безусловно и очень ясно вижу, что скоро мы с тобой начнем работать гораздо лучше, хотя и

теперешние наши работы совсем неплохи.

Наша позиция по отношению к самим себе должна оставаться суровой, мы должны по-

прежнему быть энергичными, но у нас нет никаких оснований чувствовать себя

обескураженными или выбитыми из колеи только из-за того, что говорят о нашей работе люди,

полагающие, будто они идут более верным путем, чем тот, которым следуем мы, рисуя или

пытаясь рисовать все, что поражает нас в домашней жизни, на улице, в больнице и т. д. Если бы

ты знал, как настрадался, например, де Гру от критики и недоброжелательства, ты был бы

просто ошеломлен. Нам следует не питать иллюзий в отношении самих себя и всегда быть

готовыми к тому, что нас будут не понимать, презирать и порочить; тем не менее нам надо

сохранять мужество и энтузиазм, даже если дела пойдут еще хуже, чем сейчас.

Думаю, что нам было бы полезно сосредоточить все свое внимание на художниках и

произведениях прежнего времени, скажем, эпохи, кончившейся лет двадцать-тридцать тому

назад, так как иначе о нас впоследствии справедливо скажут: «Раппард и Винсент тоже должны

быть причислены к декадентам». Я говорю суровые слова, но убежден в верности каждого из

них и поэтому пойду своим собственным путем, не считаясь с современной школой.

P 20 note 36 Note36 Начало февраля 1883

Большое спасибо за твое письмо и список гравюр на дереве, которые ты нашел.

Мне не терпится посмотреть некоторые из них, особенно де Гру и Лансона.

Счастлив слышать, что здоровье твое так быстро налаживается…

Уверяю тебя, номера «Graphic», которые у меня сейчас имеются, потрясающе

интересны. Более десяти лет тому назад, когда я был в Лондоне, я каждую неделю ходил к

витринам редакций «Graphic» и «London News» смотреть новые выпуски. Впечатления, которые

я получал, были так сильны, что, несмотря на все случившееся со мной с тех пор, рисунки эти

не изгладились из моей памяти.

Иногда мне кажется, что все это было прямо-таки вчера; во всяком случае к этим

изданиям я отношусь еще более восторженно, чем даже тогда. Совершенно уверен: ты не

пожалеешь, если заедешь посмотреть их.

Я знаю, что ты смотришь на рисунки пером иначе, чем большинство голландцев, и хотя

не знаю, собираешься ли ты работать в этой манере, все же верю, что у тебя нет предубеждения

против нее. Она, разумеется, не исключает и другие, однако во многих случаях именно рисунки

пером являются методом, дающим возможность сравнительно быстро зафиксировать на бумаге

эффекты, которые в ином случае отчасти утратили бы то, что называют spontane. 1

1 Непосредственным (франц.).

Не думаю, что если бы, например, «Лондонские наброски» и «Ночлежный дом св.

Джильберта» Херкомера или «Работный дом» Филдса были написаны маслом, в них

сохранилось бы столько же чувства и характера, сколько есть сейчас, когда они сделаны в этой

грубой графической манере.

В рисунке пером есть что-то мужественное, что-то грубоватое, и это меня сильно

привлекает. И еще одно обстоятельство: существует, кажется, мастер перового рисунка,

которого мы с тобой не знаем. В общем обзоре выставок я нашел упоминание о работах

Лермита, француза, который рисует сцены из жизни рыбаков в Бретани.

О нем пишут, что он «Милле и Жюль Бретон в графике», его имя появляется снова и

снова. Хотелось бы мне посмотреть что-нибудь из его вещей; на днях я написал об этом моему

брату, который не раз давал мне очень точные сведения (например, о картинах Домье)…

Мне хочется снова поговорить с тобой, и я был бы счастлив, если бы ты в ближайшее

время нашел возможность приехать и посмотреть мое собрание номеров «Graphic». Пишу тебе,

чтобы заранее предупредить о переменах в моей домашней жизни, потому что не знаю точно,

как ты смотришь на такие вещи.

Живи мы во времена «Богемы», такая семья и такая мастерская, как моя, не

представляли бы собой для художника ничего необычного. Но в наше время мы далеко ушли от

прежней «Богемы», и художники стали считаться с соображениями респектабельности, которые

я не совсем понимаю, хотя и не хочу обижать тех, кто за них держится.

Повторяю, живи мы во времена «Богемы», я не стал бы останавливаться на этом, но

теперь, дружище Раппард, скажу тебе откровенно: я сожительствую с женщиной, у которой

двое детей, и нашлось немало людей, отказывающихся из-за этого общаться со мной, что

обязывает меня поставить тебя обо всем в известность.

Итак, приедешь ли ты посмотреть мои «Graphics» в ближайшие дни?..

Ах, друг мой, как бы я хотел, чтобы в нашем обществе и особенно среди художников

сохранилось немножко больше от прежней «Богемы»!

Не думай, что люди не приходят ко мне только из-за этой женщины. Она, конечно, одна

из причин моего одиночества, но главная его причина – в самой живописи, хотя этим летом я

ежедневно писал этюды. Короче говоря, я глубоко разочарован своим общением с

художниками. Наладятся ли у меня отношения с ними?

Не так давно одного здешнего художника-пейзажиста Бока поместили в сумасшедший

дом. До того как он заболел, было очень трудно добиться для него хоть какой-то помощи, хотя

во время болезни, благодаря вмешательству Мауве, для него кое что делали. Теперь, когда его

упрятали, все отзываются о нем с большой симпатией и называют его очень искусным

мастером.

Например, некий господин, который неизменно отказывал ему в помощи и отказывался

покупать его рисунки, объявил на днях, что они «лучше рисунков Диаза» – заявление, на мой

взгляд, несколько преувеличенное. Несчастный Бок сам рассказывал мне год назад, что

однажды в Англии он получил серебряную медаль, которую впоследствии вынужден был

продать на лом…

Другой художник, Брейтнер, с которым я по временам ходил делать наброски на улице и

который лежал в больнице одновременно со мной, получил место учителя рисования в

городской школе, хотя, как мне известно, эта работа нисколько не интересовала его.

Хорошее ли ныне время для художников? Когда я впервые приехал в этот город, я

обошел все мастерские, какие только мог, чтобы познакомиться с людьми и завести друзей.

Теперь я в этом отношении сильно поостыл и держусь того мнения, что у таких знакомств есть

весьма неприглядная оборотная сторона, так как художники часто прикидываются