Владимир Соколов - Пришёл солдат с фронта

Вся эта история с моими «гостями» было бы просто смешной, если бы не имела зловещего оттенка. Ещё очень свежа была в памяти сфабрикованная НКВД история с «врачами-отравителями» из кремлёвской больницы, которые, якобы, вместо того, чтобы лечить руководителей партии и правительства, умерщвляли их по заданию сионистской организации. Они были арестованы в декабре 1952 года. Одним из арестованных был Мирон Семёнович Вовси, генерал-майор медицинской службы, академик АМН СССР, главный терапевт Советской армии. В январе 1953 года арестовали и его жену. Их дочь, Любовь Мироновна Вовси, работала у нас в лаборатории. Люба была замужем за офицером ВМФ и жила в Ленинграде. Её не тронули. Но каково ей было выдерживать взгляды людей, подобных моим «гостям»!

К счастью, 5 марта 1953 года умер Сталин, и врачи были выпущены на свободу. С них были сняты все обвинения.

К концу первого дня работы я уже имел представление об устройстве камеры КТ-6, и задание Людмилы Георгиевны казалось теперь совсем не страшным, а даже интересным своей новизной. Еще раз я мысленно поблагодарил наших институтских преподавателей, особенно Оскара Ефимовача Гольдина, который говорил: «Никто не знает, с какой аппаратурой вам придётся иметь дело, когда вы станете инженерами, поэтому моя главная цель — научить вас инженерно мыслить, то есть „видеть“ физические процессы, происходящие в электрических схемах. Тот, кто обладает инженерным мышлением, сумеет разобраться в любой, даже самой сложной радиоэлектронной технике».

Когда на следующий день утром ко мне пришла Людмила Георгиевна и спросила, как идут дела, я представил ей список недостающих блоков и деталей. И тут я оценил организационные способности «ЛГ». Она тотчас стала обзванивать разработчиков соответствующих устройств и делала это так энергично и требовательно, что уже через полчаса моей камерой занималась целая бригада специалистов. Я быстро понял, что «ЛГ», имея весьма скромный запас инженерных знаний, не способна что-либо делать сама, но зато она обладает умением заставлять работать других. В данном случае это качество оказалось безусловно полезным.

Вскоре камера была укомплектована, и я занялся её настройкой. Для меня это была очень интересная и полезная работа. Случайно я открыл развлечение. На скамейках Летнего сада, под сенью деревьев, любили сидеть и «зажиматься» парочки молодых людей. Расстояние до них было большое и невооружённым глазом ничего не было видно. Но если навести на такую парочку камеру, снабжённую телеобъективом, то на экране видоискателя получалось очень хорошее изображение. Наблюдать за Летним садом приходили даже люди из других комнат. Камера, которую я настроил, предназначалась для проверки и «доводки» вновь разработанных камерных блоков.

После окончания этой работы я был вызван к начальнику лаборатории, который объявил мне, что я зачислен в группу разработки телевизионных камер, и представил меня её руководителю — кандидату технических наук Симону Борисовичу Гуревичу. Отныне он стал моим непосредственным начальником.

Лаборатория №10 состояла из группы разработки камер и группы телевизионных комплексов. Последняя занималась вопросами построением всего комплекса оборудования телецентра. Она работала со смежниками — другими подразделениями института и сторонними предприятиями. В комплексной группе разрабатывалась также некоторые устройства для аппаратных телецентра.

Я был очень рад, что попал именно в камерную группу, потому что камера — это «душа» всей телевизионной системы. В ней происходит главное техническое «таинство»: преобразование светового изображения, создаваемого объективом камеры, в адекватный изображению электрический сигнал. Вся остальная аппаратура служит только для того, чтобы без искажений донести этот сигнал до телевизора, в котором происходит обратное преобразование: электрический сигнал превращается в световое изображение на экране.

Я не хочу умалять роль разработчиков аппаратуры для передачи телевизионного сигнала на большие расстояния — это очень сложная техника. Однако, качество телевизионного изображения определяется сигналом, получаемым с выхода камеры. Тракт передачи может только ухудшить его.

Мой новый начальник привёл меня в комнату, где размещались «камерщики» и показал мне моё рабочее место: большой буковый стол с двумя тумбами и полкой для размещения приборов. «Располагайтесь, познакомьтесь с коллегами, а потом мы поговорим о работе», — сказал он.

Группа была небольшая. В ней было четыре инженера (включая меня) и четыре техника. Все сидели за такими же столами, как мой.

Слева от меня был стол Бориса Абрамовича Берлина. Он был моим ровесником, но попал во ВНИИТ сразу после окончания института, поэтому к моему приходу имел уже большой опыт работы. Это был блестящий инженер. Другого эпитета я не могу придумать. Благодаря изумительной технической интуиции он находил выход из таких положений, когда нормальное знание теории не могло помочь. Поэтому, когда что-то никак не получалось, звали на помощь Бориса. Он был фанатично предан своему делу. Многие советовали ему поступить в аспирантуру, чтобы написать кандидатскую диссертацию, но он не хотел тратить на это время. Берлин был ведущим инженером по разработке студийных и внестудийных камер для всех телецентров страны. На телецентрах его боготворили. Его приезд был праздником. Он помогал студийным работникам настраивать камеры и камерные каналы, обучал их правильной эксплуатации аппаратуры, отвечал на многочисленные вопросы.

В институте на Берлина, как на ведущего инженера, работали специалисты-смежники: конструкторы, разрабатывающие корпус и механические устройства для камеры, оптики, специалисты по электропитанию и многие другие. К смежникам Борис относился требовательно, а когда речь шла о лентяях или о дураках, то даже жёстко. Он мог сказать таким людям: «Идите и доложите своему начальнику, что я отказываюсь с вами работать». Это не всем нравилось, поэтому у Берлина было достаточно врагов.

Берлин был высоким, худощавым, хорошо сложенным молодым мужчиной. Здоровое мужское начало было у него во всём: во внешности, чувстве юмора, поведении, манере общения. Он очень нравился женщинам, но был женат, и жена его, Нина, работала в нашем отделе. Это не мешало ему шутливо общаться с другими женщинами. Однажды произошёл случай, который на какое-то время стал легендой института. Инженер нашей лаборатории Лида Петрушанская, разговаривая о чём-то с Борисом, произнесла фразу: «А что ты мне сделаешь?» — «Укушу», — ответил Борис. — «Не укусишь», — сказала Лида. Борис стал на четвереньки и укусил Лиду за щиколотку. Скоро о том, что Берлин укусил Петрушанскую, знал весь институт. Лиде, как мне кажется, очень понравилось, что её укусил сам Берлин. Он мог, встретив знакомую сотрудницу, взять её под руку и сказать на ушко: «Вы такая молодая, у вас такие красивые ножки, почему вы носите длинную юбку?» Наступала эра мини-юбок. Вот таков был Борис Берлин.