Владимир Соколов - Пришёл солдат с фронта

И вот настало время открытия телецентра, отмеченное большим праздничным концертом. А перед концертом Игорь Кириллов, руководитель группы дикторов (их теперь называют телеведущими), «провёл» телезрителей по телецентру и показал тех, кто создал и установил на Шаболовке новую аппаратуру.

Командировка на МТЦ была очень интересной и полезной во многих отношениях. Но, пожалуй, самым важным для меня было то, что она положила начало нашей многолетней дружбе с Виктором Степановичем Пьяныхом.

Не буду скрывать, написав последнюю фразу, я обратился к словарям, чтобы узнать «нормативное» значение слова дружба. Ничего определённого не нашёл. Общие, расплывчатые фразы, вроде: «близкие приятельские отношения» или «тесное знакомство». По моему представлению, дружба — это состояние любви между людьми, но без сексуальной окраски. Любовь предполагает радость от общения, желание добра друг другу, готовность прийти на помощь, даже жертвуя своими интересами. В основе дружбы лежат два начала: рациональное и иррациональное. Рациональное начало — это общие дела, увлечения и интересы. Иррациональное начало — это собственно любовь, трудно объяснимое влечение людей друг к другу. Без этой составляющей отношения между людьми становятся просто деловым или иным сотрудничеством, а не дружбой. Мы почему-то стесняемся употреблять слово любовь применительно к дружбе и заменяем его бледными эвфемизмами типа «привязанность» или «расположение». При моём понимании слова «дружба» друзей не может быть много. Много может быть собутыльников или соучастников.

Виктор родился в Белоруссии. О родителях его я ничего не знаю. У меня принцип: никогда не расспрашивать людей о личной жизни. Если человеку захочется поделиться, он сам расскажет о себе.

Он был инвалидом Великой отечественной войны. Осколок снаряда повредил ему позвоночник. Поэтому Виктор слегка прихрамывал при ходьбе и не очень хорошо владел левой рукой. Однако он приспособился и мог успешно заниматься физическим трудом. Жил он рядом с ВНИИТ'ом на улице Шателена с женой Натальей и сыном Владимиром. Родители жены жили в Суйде, около Гатчины. Суйда — имение предка Пушкина Ганнибала. Там же находится и его могила.

Мы с Виктором были, казалось бы, разными людьми. Я окончил институт, он — техникум. Я читал «серьёзную» литературу, он — приключенческую и детективы. Я слушал рок и классическую музыку, он — народные песни и эстраду. Однако это не мешало нашей дружбе. У нас была потребность в постоянном общении друг с другом. Мы могли подолгу беседовать на самые разные темы — от житейских до научных. Виктор был от природы умён, любознателен и, благодаря отсутствию высшего образования, свободен от стереотипов и догм. Своими вопросами он мог озадачить самого образованного специалиста, особенно когда тот сам не очень ясно представлял себе предмет обсуждения и пытался скрыть незнание с помощью научной терминологии. С Виктором этот номер не проходил.

Когда у меня появился «Москвич-408», я несколько раз отвозил Виктора в Суйду, куда он ездил на выходные дни помогать по хозяйству родителям Натальи. После этого он «заболел» автомобилем. Как инвалид войны, он получил бесплатный «Запорожец» с ручным управлением. Я обучал Виктора грамотному вождению и обслуживанию автомобиля. Вскоре он сменил его на «Москвич» без ручного управления, купленный уже за деньги, но без очереди, и прилично его водил.

Меня восхищало умение Виктора строить взаимоотношения с людьми. У него везде в институте были приятели. Они охотно выполняли любые его просьбы. У меня в машине сломалась стойка стабилизатора поперечной устойчивости. В автомобильном магазине её купить было невозможно. Это была эпоха тотального дефицита. Я стоял в льготной очереди для участников ВОВ за автомобильным аккумулятором, за тормозным цилиндром и другими деталями. Дожидаться заказанного товара приходилось полгода, а то и год. Автолюбители выкручивались, кто как мог.

Я обратился за помощью к Виктору. «Эскиз стойки у тебя есть?», — спросил Виктор. «Да», — ответил я. — «Пойдём к Коле Егорёнку». Коля был одним из лучших механиков в цеху, где делали аппаратуру для космоса. Ознакомившись с эскизом и задав несколько уточняющих вопросов, он сказал: «Приходите завтра в двенадцать часов». На следующий день Коля вручил мне две стойки, изготовленные из сверхпрочного сплава, используемого только для космических аппаратов. «На всякий случай, если вторая сломается», — объяснил он. Ещё до получения стоек я спросил у Виктора, сколько я должен заплатить за работу. «Нисколько, — сказал Виктор. У нас с Колей свои расчёты».

Почему к Виктору все так хорошо относятся? Почему у него нет врагов? Такие вопросы я задавал себе в начале нашего знакомства. Я с интересом присматривался к своему новому другу. И вскоре понял, что всё дело в давно известной истине: как ты относишься к людям, так и люди относятся к тебе. Однако почему-то (загадка психологии) этой общеизвестной истиной редко пользуются. Часто обиженный кем-то человек распространяет свою обиду на невиновных людей и даже мстит всем подряд.

Виктор охотно оказывал услуги товарищам по работе и знакомым. Часто, узнав о возникшей проблеме, он предлагал помощь по собственной инициативе, не дожидаясь просьбы. Речь могла идти, например, о ремонте телевизора, о доставке из магазина тяжёлой покупки или об одолжении денег. Виктор был человек деловой, имел побочные доходы, и потому у него были кое-какие сбережения. Я не знаю другого человека, который так легко давал бы деньги в долг (разумеется, без процентов). Я, например, делаю это (стыдно признаться) с большой неохотой. Всех должников Виктор заносил в записную книжку с указанием даты выдачи ссуды и срока возврата. В списке было обычно 10—15 фамилий. Он строго следил за тем, чтобы деньги отдавались в срок, и это знали должники.

За несколько лет до пенсии я купил новенький Москвич-2140. Я не собирался покупать новую машину — не было денег, даже с учётом продажи старой. Витя надавил на меня со страшной силой. «Подумай, Володя: тебе скоро выходить на пенсию; старый человек на старой машине — какое жалкое зрелище! Живя на пенсию, ты не сможешь купить новую машину и будешь ездить на рухляди». — «Но у меня нет денег» — «Я тебе дам в долг» — «Но долги надо отдавать» — «Отдашь, когда сможешь, я не буду устанавливать срока». И я купил новую красную машину. Сейчас она уже старенькая, но на ней ездит моя внучка Марина с мужем Костей.

Виктор не любил осуждать людей, даже если они поступали, мягко выражаясь, не совсем хорошо. Он отличался терпимостью к их недостаткам и никогда «не рубил с плеча». Когда я кипел от возмущения неблагодарностью, проявленной кем-то в отношении Виктора, он спокойно возражал: «Но, Володя, мы же не знаем, почему он так поступил. Может быть, были такие обстоятельства, что он не мог поступить иначе». Меня вначале бесили подобные «непротивленческие» аргументы, но потом я понял, что в них большая мудрость, и мне следует учиться у Виктора отношению к людям. И ещё, мне пришла в голову мысль, что неверующий, не читавший библии Виктор по делам своим более христианин, чем многие верующие.