Владимир Соколов - Я ничего не придумал

Предполагалось, что после того, как наши танки пересекут линию своих окопов и начнут движение к вражеским позициям, пехотинцы пойдут в атаку под прикрытием танков.

В 6.00, как и было запланировано, началась артподготовка. Это было впечатляющее зрелище. Казалось, вся земля вместе с первой линией обороны немцев поднялась в воздух. Гул стоял страшный. Сплошное море взрывов, дым, вспышки пламени. Вот что значит десять снарядов на квадратный метр, подумал я. Мы даже и не подозревали, что везде — слева, справа от нас, позади нас, стоят замаскированные артиллерийские батареи и автомашины с ракетными установквми. Теперь они вели огонь по противнику.

Удовлетворённые увиденным, мы с Гошей Кабаковым, взяв котелки, спокойно направились за завтраком на кухню, которая расположилась в рощице, метрах в ста позади нас. И тогда произошло то, чего мы никак не ожидали. На пространстве между нами и кухней, больно ударяя по барабанным перепонкам и наполняя воздух запахом гари, стали рваться немецкие снаряды. Началась немецкая контрартподготовка. Кое-как, перебежками, зарываясь носом в землю, когда слышался вой летящего снаряда, мы всё же доставили завтрак в танк.

Этот сюрприз со стороны немцев означал, что, несмотря на все наши ухищрения, они знали о месте и времени нашего наступления и хорошо подготовились к нему. Их снаряды предназначались не для нас с Гошей, а для наших артиллерийских позиций, с которых велась артподготовка.

Несколько слов о том, что представляла собой Восточная Пруссия с военной точки зрения. Это была милитаризированная провинция Германии.

Ещё до первой мировой войны она выполняла функции крепости, из которой, в случае возникновения военного конфликта с Россией, мог быть в любой момент нанесён удар по правому флангу русского фронта. Таковой она оставалась и до второй мировой войны. Система обороны Восточной Пруссии скрупулёзно отрабатывалась десятилетиями.

В качестве опорных пунктов обороны часто использовались фольварки. Фольварк — это помещичий дом с подсобными строениями, обычно расположенный на холме. Дом этот, как правило, имел сводчатый кирпичный подвал, отличавшийся особой прочностью. Даже если дом разрушался и сгорал от попадания снарядов, подвал оставался невредимым и мог использоваться в качестве огневой точки или наблюдательного пункта. Между прочим, в таком подвале было очень уютно спать зимой: кирпичи, нагретые сгоревшим домом, долго хранили тепло. Говорили, что такие дома-крепости строились специально, на случай войны.

В 7.00 огонь нашей артиллерии был перенесён вглубь обороны немцев, и по условному радиосигналу танки, взревев моторами, пошли в атаку.

Командир полка находился либо на командном пункте, либо в своем танке позади танков полка, чтобы видеть их, но самому не подставляться под огонь противотанковых средств противника. Управление боем велось открытым текстом по радио.

Сразу же всё пошло не совсем так, как хотелось. На войне это не редкость. При подходе к переднему краю обороны два танка подорвались на минах, хотя вся земля была перепахана артподготовкой. Подрыв на мине для тяжелого танка — это обычно всего лишь повреждение гусеницы, но танк при этом не может двигаться. Восстанавливать гусеницу при интенсивном обстреле невозможно. Поэтому боевая машина на время выбывает из строя.

Остальные танки достигли линии окопов, в которых уже не было немцев. Это обычная немецкая тактика сбережения людских ресурсов. Если наши танки приблизились к окопам, немцы не будут героически бросаться с гранатами под гусеницы, а отойдут на вторую линию обороны. С танками борется противотанковая артиллерия, а также танки, самоходные артиллерийские установки (САУ) и штурмовая авиация, если таковая имеется.

После прохождения первой линии немецких окопов наши танки пытались углубиться в оборону противника, но были встречены столь интенсивным артиллерийским огнём, что вынуждены были приостановить продвижение вперёд, чтобы избежать ненужных потерь.

Кстати, немцы готовились к борьбе с ИС-122. Мне попалась немецкая инструкция, содержащая некоторые не совсем точные технические характеристики машины. Главным же в этой инструкции было категорическое запрещение открывать огонь по ИС-122 с дистанции более 400 метров. Стрельба по танку с бульшей дистанции была неэффективна, и лишь способствовала обнаружению огневых точек.

В первый день наступления удалось продвинуться вперёд всего лишь километра на два. Наступила ночь. Ночью пулей немецкого автоматчика был убит лейтенант Малахов. Он высунулся из люка, и пуля попала ему в голову. Это произошло у фольварка с красивым названием Амалиенау.

Я пишу для тех, кто не был на войне, но хочет знать, «как это было», поэтому стараюсь предугадать возможные вопросы.

Почему артподготовка не подавила сопротивление врага? А этого и не должно было произойти. Железобетонные долговременные огневые точки — доты, не боятся попаданий снарядов. То же можно сказать о блиндажах — подземных укрытиях для людей. В оборонительных боях участвуют танки и «самоходки», которые оперативно могут быть переброшены на любой участок боевых действий. Кроме того, оборона немцев была эшелонирована на многие километры в глубину, и эффективно «обработать» такую площадь артогнём просто нереально. Таким образом, «десять снарядов на квадратный метр», если даже это правда, можно отнести только к переднему краю обороны немцев.

Тогда, может быть, артподготовка была вообще не нужна? Нет, это не так. Именно благодаря артподготовке, перепахавшей минное поле, на минах подорвались только два танка. Артиллерийским огнём были уничтожены позиции немецкой противотанковой артиллерии, миномётные батареи, пулемётные огневые точки. Это позволило нашим танкам, а за ними и пехоте преодолеть с малыми потерямии первый оборонительный рубеж немцев.

Два километра — это мало, гораздо меньше, чем было запланировано, но такое положение сложилось не только у нас, а на всех участках 3-го Белорусского фронта. Мы наткнулись на хорошо продуманную систему обороны, создававшуюся в течение многих лет. Кроме того, из-за неблагоприятных метеоусловий (густой туман) не могла действовать наша авиация.

На следующий день была предпринята вторая попытка прорыва обороны немцев. Эта попытка была по-настоящему неудачная, хотя нам для усиления были приданы несколько «самоходок» на шасси Т-34.

Танки спустились в низину, где протекал небольшой ручей, преграждавший путь. Чтобы найти наиболее удобное место для преодоления преграды, некоторые из танков поехали вдоль ручья, развернувшись бортом к противнику. В этот момент из рощи на возвышении за ручьём стали бить по нашим танкам стоявшие там в засаде «Фердинанды». Сразу же несколько танков загорелись, другие пытались вступить в дуэль, но без большого успеха. Преимущество было на стороне «Фердинандов». Они были «закопаны» и замаскированы, а мы были, как на ладони, — прекрасные мишени для немецких самоходок, предназначенных специально для оборонительного боя. Отличительной особенностью «Фердинандов» была толстенная (210 мм) лобовая броня, высокая скорострельность и точность боя 88-миллиметровой пушки. Дистанция для поражения ИС-122 была выбрана немцами правильно.