Анатолий Мосин - Книга памяти: Екатеринбург репрессированный 1917 — сер. 1980-х гг. Т.2

Еще в семьдесят шестом в самом серьезном литературоведческом журнале прочитал: «Упаднические пьесы А. Вампилова „дезориентируют советскую молодежь“». А Санька Сидельников — студент филологического факультета (коллега по рабфаку УрГУ, к несчастью, уже покойный) — шепотом рассказывал мне о пьесе «Утиная охота»: «Там о нашей жизни сегодняшней как тупике повествуется. Мы все — навоз для будущих поколений. Но не будет нас — не будет новой жизни. Из „ничего“ новое не рождается. Надо перетерпеть и пожелать счастья тем, кто не родится рабом в рабском обществе». Но завершал откровения некрасовским: «Жаль только жить в это время прекрасное…» Нам-то тогда надо было строить жизнь не с учетом дальних перспектив, а в расчете на получение жилья, «зарплатную» работу, рождение и воспитание детей.

Или другое. Только сейчас в негосударственных СМИ всерьез зазвучал тревожным колокольчиком вопрос о том, что в силовых ведомствах до сих пор существует система различного рода осведомителей, не очень чистоплотных в методах сбора и представления информации. Может быть, иногда это и позволяет предотвратить преступления, направленные против безопасности государства нашего. Но морально ли, правомерно ли повседневно использовать эти методы — над этим-то задумывалось ли наше общество? Прочитайте внимательно еще раз страницы допроса тех, кто не только «добровольно», но и «по зову сердца» докладывал о «преступлениях» и «пакостности» Переля. Выморочность, возведенная пропагандой в «долг» (в контексте причастности людей, определявших его конкретную судьбу), была, увы, фактом отнюдь не единичным.

Хоть когда-нибудь анализировался психологами тот факт, как сложилась впоследствии судьба этих людей — фискалов и доносчиков?.. Понимаем, что это интересно прежде всего не политикам, а тем, кто, будучи людьми неравнодушными, задается вопросом: «Как нам обустроить сегодняшнюю Россию?». Как ни печально, и в XXI век мы вступили с наследием долгов и традиций, от которых не только дурно пахнет, но которые, словно плохая генетическая наследственность, могут проявиться в поколении «икс» — рожденном в свободе, но неизвестном. Неизвестном, поскольку не познало «соблазнов» и «последствий» «круга второго» демократических свобод. Первым была хрущевская оттепель. Ее судьба известна и… печальна.

А пока, забегая почти на двадцать лет вперед в хронологии нашего исследования, приведу без всякого комментария цитату из еще одного документа — заключения органов госбезопасности от 17 февраля 1956 г.: «Свидетели Кирова, Князев, Абакумов и др., знавшие Переля по совместной работе в облоно, охарактеризовали его положительно и заявили, что в деятельности Переля по руководству облоно каких-либо антисоветских проявлений не было».

Сколько лет понадобится нашему обществу, чтобы забыть о вынужденном, а порой и «идеологически искреннем» фарисействе, двуличии? Как-то это отзовется в каждом из нас?..

А судьи кто?

Кто палач, кто жертва? Этот вопрос я задавал себе не раз в те дни, когда работал над этим очерком. Слишком просто было бы всех, кто жил в годы массовых репрессий, делить на две эти группы. Ведь немало было людей, кого по тем или иным причинам и миновала чаша сия. Честно выполняли свои профессиональные обязанности, совершенно искренне радовались происходящим переменам в жизни, которая становилась год от года «лучше» и «веселее».

Те же, кто попадал в «сферу интереса НКВД», вскоре, как правило, исчезали бесследно даже для родственников. О трагической судьбе этих людей сегодня написано немало. Более закрытыми по многим причинам остаются пока для нас страницы деятельности самих органов НКВД тех лет. Тысячи людей, сознававших истинную роль, которую отводил сталинский режим им, офицерам и рядовым сотрудникам НКВД, также исчезли, не оставив малейшего следа о своем пребывании на земле.

Что знаем мы об их последних днях и часах жизни, о мучительном процессе их прозрения, может быть даже о выборе смерти, вопреки бесчестию? Не пощадил кровавый молох с разыгравшимся аппетитом и тех из верных «долгу», по убеждению или разбуженной патологической страсти, сотрудников НКВД, кто сам оказался в конце концов в его чреве.

Из выступления А. И. Войткевича на областном педагогическом активе осенью 1937 г.:

«Шайку кровавых нелюдей в облоно и их верных псов необходимо до конца разоблачить и уничтожить! […] Мерзкие гадины, презренные убийцы, двурушники всех мастей долгое время разрушали дело народного образования в нашей области […]».

Психологическая деталь. Конечно же, у думающего человека подобные войткевичи, готовые обличать кого угодно, не выбирая слов, вызывали подспудное, но не проявляющееся никаким образом неприятие. Понимали это и власти предержащие.

Но вот еще одна цитата из тридцатых:

«27—31 января 1941 года судебная коллегия по уголовным делам Свердловского областного суда в г. Свердловске, рассмотрев в закрытом судебном заседании дело по обвинению Войткевича А. И., постановила… Инспектор военной подготовки и зам. начальника спецсектора в Свердловском облоно, он […] отдельные недостатки в работе облоно в целом и отдельных работников рассматривал как враждебную деятельность и систематически писал клеветнические заявления […] Занимался избиением кадров […]. Судом установлено, что в 1937—1938 гг. в облоно Войткевич вместе с Галеркиным и Дарахиным создали такую обстановку, что буквально парализовали работу аппарата, создали атмосферу подозрительности и недоверия среди сотрудников и незаслуженно оклеветали ряд работников, в результате чего многие были исключены из партии и уволены с работы».

Кстати, еще один характерный факт. Все, кто, так или иначе, был причастен к ведению дела И. А. Переля, позднее были осуждены «за… нарушение социалистической законности при расследовании уголовных дел»: оперуполномоченный УНКВД Шахов, начальник отдела Ревиков, начальник УНКВД Дмитриев, многие другие. Любая система для более эффективного функционирования должна регулярно обновляться. «Отец» кибернетики Норберт Винер сформулировал этот теоретический постулат еще в конце сороковых. Не на примере ли репрессий сталинского Советского Союза?..

«Приговор приведен в исполнение…»

Обвинительное заключение по следственному делу №3095 датировано, обращаю внимание, 29 июля 1937 г.

«В процессе следствия по делу вскрытой в текущем году УНКВД по Свердловской области контрреволюционной ( от руки, видимо, позднее вписано — «террористической». — В. О.) организации правых, действовавшей на Урале, было установлено, что одним из активных участников данной организации являлся Перель И. А., заведующий Свердловским ОНО… В момент вербовки в эту организацию он дал свое согласие, признав установки правых на насильственное устранение руководства ЦК ВКП (б) (перечеркнуто тут же и оставлено просто ВКП (б). — В. О.) и советского правительства вплоть до вооруженного восстания против Советской власти, организации терактов и вредительства […]