Эльвира Филипович - Я, мой муж и наши два отечества

Иво Птак на 1-м курсе ТСХА

Эля в новом платье, 1-й курс ТСХА, 1952 г.

А в нашей комнате хлопоты, как бы получше Эльку, меня то есть, деревенщину неотесанную, этому самому чеху, который все только с москвичками общается, показать. Сперва критически оглядели все мои шмотки, которых было весьма немного. Потом решили, что надо мне обязательно купить всамделишное платье. И вот на следующий же день, а была суббота, сосчитав мою наличность и дав на всякий случай своих деньжат до стипендии, Лена Павлова и другие девчата нашей комнаты решили, что за покупками в Москву со мной поедет Шура Дарьина. Еще дома, когда одевались, Шура сказала, что мне надо купить настоящий бюстгальтер, потому что мой лифчик — старушечий или детский: совсем без чашечек. Поэтому грудь у меня кажется бесформенной.

В угловом магазине «Одежда» на Кузнецком мосту мы часа три давились в очереди, пока не прорвались к висевшим на вешалках платьям. Одно, темно-зеленое, шерстяное, мне очень понравилось. Истратила я на него, включая бюстгальтер, аж 220 рублей, то есть целую стипендию. Но зато какое красивое платье! Себя в зеркале я даже не узнала. Под цвет платья, как виноградины, глаза, нежный овал лица, две косищи до пояса, грудь, талия, бедра… Все как у артисток в кино. Когда к нам зашел Иво и увидел, что в театр пойдет не с Шурой Дарьиной, а со мной, то удивился. И потом еще удивлялся дорогой: где я была? Как же мог он меня не видеть раньше?! В театре он повел меня в буфет есть мороженое. Я от счастья съела целых три порции. А потом мы долго гуляли, сперва по Красной площади, потом по Лиственничной аллее. И все это время Иво рассказывал о себе, о своих родителях, о своей родине Чехословакии.

Родился он почти на четыре года раньше меня. И из своего раннего детства помнит лишь эпизоды.

Семья — он, его отец и мама — жила на третьем этаже 3-этажного дома в пражском Подоли. Дом стоял на небольшом взгорье, над Влтавой. За домом был песчаный карьер, за которым виднелись уже сельские поселения. Внизу под карьером был рельсовый круг — конечная остановка трамвая, который ходил вдоль набережной до самого центра.

На трамвае он стал ездить много позже, в шесть лет, когда в школу пошел, а до тех пор вся его жизнь ограничивалась небольшим двориком и огромным карьером, где можно было вдоволь полазать, попрыгать и порыть пещеры… И еще во дворе стояло дерево. Оно было единственным. И его мальчик Иво тоже освоил в совершенстве. Он мог быстро-быстро вскарабкаться на самую вершинку этого дерева и потом перепрыгнуть на ветку, а с нее, раскачиваясь, перескочить на другую ветку и повиснуть вниз головой на самом конце ее. Словом, он вполне соответствовал своей фамилии — Птак, что по-русски значит птица. Однажды эта Птичка чуть было не вылетела из окошка. Мама его отлучилась совсем ненадолго, а мальчику стало скучно. Он хотел маму встретить. Но дверь закрыта была, и тогда он влез на подоконник, открыл окно и, держась одной ручкой за раму, стал с наружной стороны подоконника на узкую кромочку. Внизу в песочнице играли его сверстники, одна женщина, соседка с первого этажа, вешала белье. Мальчишке было очень смешно, когда он увидел, как эта тетя вдруг выронила из рук белый-белый пододеяльник и совой уставилась на него. И тут он увидел маму свою и уже было собрался к ней полететь, но мама запрещающе махнула рукой и, оставив сумки, скрылась в подъезде. Лететь сразу же расхотелось. А мама уже тут, в один миг втащила его внутрь и в изнеможении, заливаясь слезами, повалилась на пол…

Фердинанд Птак, легионер, отец отца Иво,

20-е годы ХХ века, перед Первой мировой войной, г. Плзень, Чехия

Фердинанд Ржезач, отец матери Иво, 20-е годы ХХ века

Божена Птакова, мать отца Иво,: 20е годы ХХ века.

Фотографии бабушки Ружены Ржезачовой не сохранились.

Из своих предков помнил Иво дедушку Фердинанда Птака, который с детства любил ножи и пистолеты, изготовляя это «оружие» из дерева, юношей работал на заводе в родном городе Плзень, а повзрослев, он записался в легионеры созданной Т. Г. Масариком Чехословацкой Легии. В начале Первой мировой войны он был в Чешской добровольческой дружине в составе Русской армии и участвовал в Зборовском сражении, где был ранен. 2 2 Примечание Зборов — городок на Западной Украине в 75 километрах восточнее Львова. 2 июля 1917 года здесь произошло судьбоносное для будущей тогда Чехословакии сражение: три с половиной тысячи чехословацких добровольцев-легионеров, бывших самостоятельным подразделением в составе Русской армии, разгромили значительно превосходящие военные части австро-венгерской армии. Т. Г. Масарик, будущий президент Чехословакии, а тогда университетский профессор философии и гениальный политик, убедивший в конце концов политиков западных и правительства Франции, Англии и Америки в необходимости создания самостоятельного государства чехов и словаков, так сказал об этом сражении: «Это благодаря Зборову нам удалось организовать свою армию. И эта армия представляла собой необходимое условие для нашей свободы и независимости. Зборов — Рубикон нашего зарубежного освободительного движения». (Александра и Дина Муратовы: 90 лет битвы у Зборова, видео 2010 г., http//www.aidm.eu).

Вместе с другими нетяжело ранеными он переправлен был во Францию, где тоже был создан чехословацкий легион, в котором служил он до конца войны. В мирное время он работал на пивоваренном заводе — по приготовлению пивного солода. Таких специалистов по солоду в Чехии называют «Сладэк». Но и будучи Сладэком, дед не переставал интересоваться мечами и пистолетами… А вот бабушку, маму своего отца Рудольфа и тети Ярмилы, Иво не помнит: бабушка умерла молодой.

Мать Ружена, девичья фамилия Ржезачова, была из довольно зажиточной семьи, проживавшей в городе Плзень. У ее матери, тоже Ружены, в девичестве Мюллеровой, был небольшой магазин, лавка со смешанным товаром. Пан Ржезач заботился, чтобы в этой лавке товар не переводился…

После коммунистического переворота в феврале 1948 года стариков, Фердинанда и Ружену Ржезачовых, экспроприировали, отобрали не только лавку, но и жилье в Плзне. Так что доживать свой век им довелось в Домажлицах. Впрочем, Иво об их житии знал немного. Родители его, Рудольф и Ружена Птаки, были убежденными коммунистами. Во время войны отец, наборщик, работал в подпольной типографии, а в их квартире в Праге-Подоли прятались советские разведчики. Об одной из них, разведчице Кларе, он часто вспоминал. Ее мужа, тоже разведчика, перепрятывали другие люди. А Клару по рассказам Иво я живо себе представляю: рослая, круглолицая, с живыми карими глазами, с быстрыми, чуть угловатыми движениями сильных рук, она страдала от вынужденного безделья и всю энергию деятельной любви отдавала мальчишке Иве. Научила его детским русским считалкам и песенкам, игре на аккордеоне. А по ночам слушали Лондон, последние известия.