Эльвира Филипович - Я, мой муж и наши два отечества

На первом этаже две квартиры — наша и соседей. Пан и пани Ваничковы уже старые, ей за сорок, ему за пятьдесят, с маленьким сыном Карличком. Удивительно, что у таких некрасивых, даже безобразных (на внешность) родителей сын — будто принц. Огромные серые задумчивые глаза, светлые волосы, бледное личико, добрая, чуть виноватая улыбка. Мальчик, сказала его мама, ни с кем не дружит. С Леной он стал с удовольствием играть. У Лены была только кукла и ведрышко для песка. Он вынес целый короб игрушек, и они играли до самого вечера под приглядом Маминки и пани Ваничковой. А мы с Иво поспешили на Ештед. Какой необыкновенно красивый открылся нам вид! Прямо под нами город Либерец, весь на невысоких холмах, с узкими непрямыми улицами и улочками, с огромным, построенным в прошлые века зданием городской ратуши. Сверху квадратную в основе, но с многочисленными башенками, украшенную богатой лепниной ратушу венчает сделанный в том же духе шпиль. На шпиле трехцветный чехословацкий флаг. С горы видно, как со всех сторон город окружают лесистые холмы, а между холмами недалеко от города — небольшие, в одну-две улицы, селения. Иво их знает. Вот это, показывает направо, прямо под Ештедом — Доуби, за ним Вратиславице, а еще правее — город Яблонец, известный на весь мир своей бижутерией. А если стать спиной к городу, то простор увидишь! Равнина, кое-где чуть всхолмленная, до самой Праги!

Город Либерец. Вид от городской ратуши. Вдали — гора Ештед (фото из интернета)

Утомленные исхоженным и увиденным, сразу же сладко уснули на новой широченной постели. Постель во всю комнату! Здесь можно и четверым улечься. Лене место в нашей же комнате на симпатичном диванчике. И еще в нашей комнате большой платяной шкаф и два узких прохода к постелям. А шкаф даже и не открыть во всю ширину — места нет.

Маминка нам эту комнату — ложницу (спальню) полностью дала, а сама будет спать в так называемом обываке, т. е. зале, который, однако, по величине еще меньше нашей спальни. В зале стоят диван, стол, стулья и печка. Печку топят углем, а растапливают дровами. Несмотря на то, что лето, Маминка печку протопила, чтобы высушить проволглое белье. Здесь, в этой квартире, очень большая влажность, и половые доски, по словам Маминки, съедает гриб, поражающий дерево. Ну а в остальном все отлично! Завтра мы пойдем в Районный национальный комитет, или просто комитет, со своим министерским направлением.

Либерецкая ратуша

Иву сразу же оформили на работу участковым зоотехником, с десятого августа пойдет зарплата! 1080 крон в месяц! Маминка говорит, что это очень хорошая зарплата, для начинающих просто отличная. Цены здесь: хлеб — чуть меньше 2 крон за килограмм, молоко — 1,5—2 кроны, яблоки, помидоры — по 1—1,5 кроны за кг, так же и перец. Капуста и картошка еще дешевле. Самое дорогое из еды — мясо. Его тут продают не как у нас, рубленное с костями, не пойми откуда кусок, а по отрубам, точно так, как учили нас в Тимирязевке. Только там отруба мы на плакатах лишь видели, а здесь — пожалуйста: спинка, лопатка, окорок, котлета, вырезка, рулька… И у всего разная цена (а у нас кто успел, тот мякоти купил, а нет — за те же денежки костей). Мясо здесь раза в два дороже, чем в Москве, но зато парное и можно выбрать. Бочок — за 14 крон, лопатка (без кости) за 28, окорок — за 35 и т. д. И еще очень дешево стоит обувь. Мне купили туфли осенние, кожаные, на микропористой подошве, за 120 крон, то есть за 12 рублей. В Москве бы такие не меньше сотни стоили. А главное, тут совсем нет очередей. Приходим в магазин, где трикотаж продают, чтобы купить мне кофточку шерстяную. Так передо мной на прилавок столько накидали всяких разных кофт, свитерков, что аж голова кругом пошла. И главное, все мне идут, какую ни надень. Все бы взяла, если б деньги были! Тут же вспомнила, как Иво ездил мне за кофточкой шерстяной в ГУМ. Очередь на ладони писал, три дня потратил, пока достал. Та красная кофточка, им купленная, до сих пор на мне, на локтях уже вся светится, да и впереди в нескольких местах штопанная. Теперь купили мне светло-зеленую. И такого же цвета, но в крупную клетку очень удобный сарафанчик. К нему еще светло-оранжевую рубашку. Все гармонирует цветом, и все мне идет. Никогда я себе сама так не нравилась. Маминка довольна, что мне все идет. Когда пошли домой на Павловицку, я приотстала, поняла, что юбка узковата, мешает широкому шагу. Ну да ради такой красоты потерплю, буду ходить мелкими шажочками. Иве купили полуботинки. А все остальное у него есть. Да, в комитете ему выдали чудесный кожаный портфель, а также зоотехнические щипцы с номерами и краской, сантиметр и журнал. С первого сентября начнется классификация (бонитировка) всего крупного рогатого скота.

У Ивы участок самый дальний от Либерца, район города Яблонне. В этом районе из всего Либерецкого края больше всего скота. Яблонне находится за Ештедом к юго-западу, на самой границе с ГДР. Весь почти скот в частном секторе. Иво сказал, что в будущем, возможно, и мне там подыщут работу.

В Яблонне из Либерца ходит поезд. Чтобы поспеть на участок к семи часам, Иво встает в пять утра и в полшестого бежит на вокзал. А сегодня нас обоих везет на своем газике сам наш начальник, главный зоотехник Либерецкого комитета Йозеф Крамарж. Человек он ни на кого не похожий. Худощавый, небольшого роста, с гладко причесанными серыми волосами. Серые глаза, сероватое лицо, серый костюм и необыкновенная живость во взгляде, даже какая-то магическая сила. У него в подчинении десять участковых зоотехников, молодых, разных по характеру, все уважают его, хотя говорят, что образования у Крамаржа кот наплакал. Это нам сказала самая старшая (по возрасту, ей уже 26 лет!) зоотехник Седлачкова Ярослава, или, как ее все зовут, Славина. Она окончила по зоотехнии институт и титул имеет — «инженер». (Мы, оказывается, тоже инженеры! Перед своей фамилией можем титул писать — «инж.»). Остальные участковые зоотехники почти все моложе нас: это двадцатилетняя Анча Перничкова с большими карими глазами и необыкновенно широкой улыбкой, миниатюрная, похожая на подростка, голубоглазая Лида Бартова, полная и молчаливая Ирина, тоже полная, но говорливая Йитка Силна, а также парни — Зденек Гниздил и двое других, у которых участки далеко за Ештедом и которые в зоотехнической комнате Либерецкого народного комитета бывают лишь в определенные дни, когда зарплата или собрание.

Мне Крамарж показался симпатичным. От него прямо исходит энергия. Да и доброту можно углядеть, хотя он ее хорошо прячет за строгостью.

И вот мы едем. Соудруг (товарищ по-чешски) Крамарж за рулем, Иво с ним рядом, а я — на заднем сиденье. Дорога делает серпантины, поднимаясь в гору. По одну сторону — деревья, сосны, ели, шиповник, рябина, а по другую — тянущая глаза сизо-зеленая даль, лесистые холмы, ложбины, красная черепица сельских домиков средь зелени. Наконец вырулили на прямое шоссе, вдоль которого фруктовые деревья: груши, яблони, сливы. Да все такое крупное! Я не удержалась, чтобы не восхититься вслух. И тотчас же товарищ Крамарж остановил машину и пригласил меня набрать себе яблок и груш, каких захочется. И яблоки, и груши созрели уже, необыкновенно вкусные. Я, конечно же, набрала их целый Ивин портфель, а щипцы и журнал переложила себе в сумочку.