Эльвира Филипович - Я, мой муж и наши два отечества

Говорят, его уже двадцать лет строят, а он все не хочет стоять, стены проваливаются. Старухи местные, кряжистые, со спокойно-суровыми лицами, всегда крестятся, проходя мимо этого клуба: «Здесь раньше церковь стояла и было кладбище. А то, что стены у клуба рушатся, — милость Божия, чтобы молодежь не грешила, не плясала б на косточках своих же предков. Господь Хабары не покинул: в Бурле рыба, на озерах дичи полно, утки не переводятся, в колках грибы да ягоды. И богатые луга. Жители Хабаров скот держат…»

Мне на работу (Иве и Кеммерам тоже) совсем недалеко. За воротами направо, по самому краю березового колка тропинка прямиком идет до племстанции, что среди березок расположилась. А дальше та же тропинка приводит к длинному зданию из красного кирпича, которое поделили между собой Хабарское производственное управление и контора совхоза «Имени Анатолия».

Мое рабочее место одновременно и в племстанции, и в совхозе. Дело в том, что племстанция зональная, и я, директор ее, подчиняюсь только Барнаулу, но зависима и от совхоза «Анатолия»: корма для быков, лошади, постройки — все принадлежит совхозу. Из Барнаула — зарплата. А отчет писать надо и в краевую племстанцию, и в совхоз, и в ЦСУ. Бумаг хватает. Но самое главное — интересно!

Однако прежде чем приступить к работе, я повела свою дочу в школу. В Хабарской школе, в отличие от Табунов, гораздо больше учеников, в первом классе более тридцати человек учится, а сами классы и даже коридоры показались мне более светлыми и просторными, чем в школе прежней. А учительница, тоже молодая, очень приветливо нас встретила, похвалила Лену за отметки: у нее за две первые четверти, кроме чистописания, все пятерки, и повела в свой класс.

В первый же день своей работы собрала я всех подчиненных своих для знакомства: старший техник — напомаженная и фасонистая Фаина Калинина, жена главного агронома совхоза, с высшим образованием и, соответственно, свысока на всех смотрящая; техник Лариса Семенова, загорелая, с ровными белыми зубами, всегда открытыми в улыбке. У нее даже техникума нет, а только огромное прилежание, практика, исполнительность. Фаина Ларису шпыняет, а та все как должное принимает. Она и семя берет от быков, и полы моет, и посуда на ней, в общем, все. Фаина только квалифицированную работу исполняет: проверяет под микроскопом качество семени и записывает в журнал. А еще два бычатника: широколицый, с доброй улыбкой Федор и угрюмый, молчаливо-исполнительный Петр. Один из конюхов на совхозной конюшне, тщедушный добрый дядя Митя, тоже наш. Вот и весь персонал. Да, еще в конторе совхоза работает девушка, зоотехник-селекционер, тоже к племстанции относится, должна племенной учет вести, племенные карточки заполнять. Все это здесь в ужасно запущенном состоянии, хотя скот в совхозе считается племенным — швицкая порода. Мне предстоит возродить племядро, чтобы чистопородный ремонт получать. Хотя самое главное — продуктивность коров, а это, как известно, не только генетикой определяется, но и кормлением. «Молоко у коровы на языке».

Корма, имею в виду качественные, для быков приходится у совхоза буквально выдирать. Если самой не подсуетиться, то по заявке нашей вместо сена хорошего такой муры понавезут. А то еще яиц тухлых пришлют, морковь подгнившую. Удивляются потом, что «живчики», вместо того, чтобы резво бегать, на месте кружатся, трепыхаются. А время предвесеннее, и число заявок на семя быстро растет. Быкам работы много, не успевают как следует отдыхать. Самые лучшие производители отказываются работать, хотя получают в дополнение к основному рациону еще и свежие яйца. Чтобы как-то стимулировать производителей, бычатники меняют коровьи чучела. Ходил бык на черно-пестрое чучело, а потом вдруг уперся и не стал прыгать, Федор ему другое подставил, красно-пестрое, рога чуть покороче. И бык пошел. А есть у нас один «понимающий». На чучело вообще не идет. Для этих целей кастраты есть. Возбудится бык, прыгнет, а Лариса тут как тут с семяприемником. Бык отличный, семя хорошее у него. Один кастрат прискучит ему, выводят другого. «Природа разнообразия требует, смены…» — объясняет рассудительный бычатник Федор поведение своего подопечного. А у меня сразу же вопрос в голове: «А что, если и у человека так, у мужиков?.. Ведь они, как напьются, от животных поведением своим почти и не отличаются…»

А в управлении и в совхозе у мужиков снова отличный повод выпить: сообщили, что мы выпустили космическую ракету в сторону Луны. На борту автоматическая станция Луна-4 весом почти в полторы тонны. Через трое с половиной суток станция достигнет Луны. Как здорово, как интересно! Мы, наша страна — первые на Луне! Вот что значит социализм! Только зачем же так пить! Вон даже главбух чуть ли не на карачках выползает с работы. Да и наши, Иво и Саша Кеммер, тоже надрались, хороши-и.

Весна полным ходом идет. Бурла бурлит. Каждое почти утро, еще до работы, Иво рыбу приносит. Дает и Валентине Кеммер. Уха вкуснейшая получается. Иво говорит, что у Валентины Кеммер еще вкуснее, и что она вообще лучше меня хозяйка. Он часто стал у них бывать, особенно когда Саша в командировке. Гоню от себя плохие мысли. Знаю, что муж мой любит свою семью, меня. Однако ж застряли в голове у меня слова бычатника Федора: «Природа разнообразия требует, перемен…» Тут же, однако, себя успокаиваю: «Человек — господин над природой».

Куда ни пойду — всюду пьянки. Морды потные. «Ну выпей, выпей, Григорьевна!» — пристают, аж противно. Однако же я никакого вкуса не нахожу ни в портвейне, ни в водке, а сухого здесь не бывает вообще, спросом не пользуется. И даже мои девчата на племстанции портвейн принесли. «Ну, хоть чуточку!» — уговаривают меня и Лариса, и Фаина. «За Победу», «за здоровье», потом «за счастье в семье», потом «за быков», потом уж и не знаю за что… Голова шальная, сердце в висках стучит… А Иво лишь к ночи приволокся. Ленуся нам приготовила макароны, супчик сварила картофельный. Смотрит на нас укоризненно, даже не балуется… А мы, как два дурака, пьянющие. Такая вокруг красотища: березовые веточки, будто зеленый шелк полощатся на ветерке, трава зазеленела на лугах, на полянках. И повсюду коровы на привязях, бычки, телята. Все радуются весне, солнышку. Вон, телята как взбрыкивают! И только мы, люди, будто слепые. Нас только спиртное веселит. Песни горланим. А завтра один перед другим хвастаться будем, кто сколько и чего одолел, как похмелился… Ужасно скучно здесь в праздники.

А уже через неделю управленцы сажали картошку. Наш участок, пять соток, рядом с Кеммерами. Земля распахана, сухая, когда только успела так высохнуть, ведь меньше месяца, как снега сошли. Говорят, по всему Алтаю сушь. У нас еще хорошо, трав много, речка рядом, а в районах за Славгородом, в Табунах и Кулунде уже пыльная буря прошла.