Эльвира Филипович - Я, мой муж и наши два отечества

Сушь. Земля потрескавшаяся жаром пышет. Пшеница чахлая, редкая, колоса почти не дала. И кукуруза совсем крохотная, при земле вся в пылюке. Если б дожди пошли, еще бы отросла. Вся ведь на нее надежда! Директор совхоза позвал меня к себе на совещание: «Помоги, Григорьевна, скот отобрать, коров хороших, телок, чтобы племядро не потерять. Бракованных, у нас их полно, будем на мясокомбинат возить. Крайком разрешил сброс скота». Пластаюсь на фермах, отбирая скот для передержки в Горном Алтае и для сдачи на мясокомбинат…

А в космосе первая женщина-космонавт. Наша! Валентина Владимировна Терешкова. Очень приятное, даже красивое русское лицо, короткая стрижка, еще не замужем, она с тридцать седьмого года. Работала текстильщицей, а в ярославском аэроклубе занималась парашютным спортом, потом поступила в школу космонавтов и сейчас звание — младший лейтенант. Отец на фронте погиб, мать на пенсии, брат — шофер, сестра есть.

Я рада, что наконец-то и женщина летает. И чуточку завидую: вот бы мне!

А на третий день безумно радостная новость: Валентина Терешкова приземлилась прямо на территории нашего управления, всего в нескольких десятках километров от Хабаров.

В управление звонили. И наши выехали уже: Елисеев, Калинин, Яков Кузьмич — зоотехник и Настасья Тихоновна — огородница… Повезли молока, картошки толченой, огурчиков соленых, котлеток свиных… А следом директор совхоза на своем газике дунул. Взял своих домашних. Прихватили грибочков, пирожков разных, что жена испекла. А я в это время на ферме торчала. А как узнала — бегаю по территории гаража: с кем поехать можно? Но машины все в разгоне, а завгар, наверное, и сам встречать махнул. Впрочем, может, еще увижу! Кто-то пустил слух, что, мол, сюда ее, в Хабары, привезут, надо ж человеку помыться, культурно отдохнуть… Потому что там ближайшая к ней деревня — вся под немецкими переселенцами. Туда нельзя. Это счастье, что именно русский парень видел корабль, примчался туда. А первым подошел местный чабан, овечек пас. Валентина сначала настороженно что-то в руках держала, издалека спросила: «Где я?» И только услыхав, что это север Алтайского края Хабарского зонального управления, вернулась в свой корабль и что-то там отключила, потому что наконец стало тихо. Была Валентина ужасно бледная, растрепанная, без сил опустилась рядом с поблескивающей сквозь черноту круглой махиной и попросила чего-нибудь попить.

Попила квасу и поела картошки. А потом еще и молока парного.

«А если б ей по-немецки ответили? Или на ломаном русском?» — задавались вопросами хабарские управленцы…

Через несколько часов, уже вечером, по радио торжественно объявили: «Говорит Москва… „Восток-6“ совершил мягкую посадку на расчетном сорок девятом витке, шестьсот двадцать километров северо-восточнее Караганды. Вслед за этим на восемьдесят втором витке приземлился „Восток-5“, пятьсот сорок километров северо-западнее Караганды. Оба на одной расчетной широте — пятьдесят три градуса… В местах приземления героев-космонавтов встретили группы обеспечения посадки — друзья, врачи, журналисты… Оба космонавта чувствуют себя хорошо». Мы-то теперь знаем, кто встретил Валентину, и как она себя чувствовала на самом деле. Да, женщина действительно героическая. Но если судить по сообщениям радио, то все легко было, полет и приземление — интересная прогулка в космос. Зачем врут?

Валентина Терешкова приземлилась (фото из интернета)

Памятник Валентине Терешковой на месте приземления, Алтайский край (фото из интернета)

И снова всем управлением на своей картошке. Все с тяпками, с узелками. Сорняков почти нет, но и картошка чахлая. Кусты будто прилепились своими пропыленными листьями к земле, не в силах подняться. Прорыхлили, окучили, земля иссохшая, как пепел. Только в колке, что у самой речки, зеленела травка и густо цвела лесная земляника…

Сели кто где под березками. Поели каждый своей семьей, а потом постепенно в компании собрались. Мы — с Кеммерами, с Кузьмичом и женой его Натальей Васильевной и с девчатами, которые напротив зоотехнического кабинета работают — Змановской и Руденко. Все полуголые. Змановская Лида и Рая — стриженные, тощеватые. Лида еще и маленького росточка. Обе похвалялись модными купальничками, торчащими, будто у девочек, грудями, «козами», как называл эту часть женского тела Кузьмич. Все радовались, пели песни. Кто-то сказал, что сейчас Москва встречает героев космоса. Пили за космонавтов, «ура!» кричали… А мне было как-то муторно, неуютно в душе. Меня уговаривали выпить, и больше всех сам Иво. А мне почему-то, может, из упрямства, не хотелось. Ленусь будто поняла меня. Она с такими же по возрасту мальчишками в догонялки играла. Вдруг как разбежится, прямиком в нашу «кучу» врезалась, рюмки все опрокинулись, бац — и бутылка открытая покатилась. Иво вскочил, злой. У девчат лица тоже недобрые. Я поднялась и бегом за Леной. «Сейчас я тебе дам!» — кричу. За деревьями она сама остановилась, подставилась. Я делаю вид, что луплю, а она, тоже, наверное, для виду, орет изо всех сил. А потом даю шлепка по-настоящему и прошу, чтобы не баловалась. Возвращаюсь в компанию. Кузьмича с женой и Кеммеров уже нет, а Иво с девчатами сидит, меня ждет. Снова бутылочку открыли. «Я не буду», — говорю уже резко. Плевать, что подумают обо мне эти две. Иво брови нахмурил. Смотрит в сторону, где Лена играет с ребятами. И девчата в ту же сторону глянули. «А она совсем даже не плачет, будто и не получила», — вдруг заметила Змановская. «А ты бы хотела, чтобы плакала», — зло подумалось мне. «Она у нас никогда не плачет! — хвалясь, заметил Иво и ко мне снова: Ну, давай за нашего ребенка, за Лену выпьем!»

Домой приехали уже вечером. Ужасно хотелось спать, но я себя заставила сесть и положенные пять страниц учебника законспектировать…

Вызвал Елисеев. Сказал, что нужно помочь совхозу. Главный зоотехник Адарченко молодой, но какой-то сонный. И выпить любит. (А кто здесь не любит?) А надо спасать скот. Часть, ядро самое, переправить на отгонные пастбища в Горный Алтай. Остальным — поголовью маточному — передержка на тех кормах, что есть. Камыш будем заготавливать, сучья. Свиней, кроме лучших свиноматок, сдавать немедленно, чтобы корма не ели. Надо с мясокомбинатом договориться, определить сдаточные дни…

Сегодня же заказываю у завгара машину в Славгород. Мужику, наверное, за пятьдесят уже, рассудительный, шоферы его слушаются беспрекословно, потому что, говорят, у него нету любимчиков, равные все. Мне он говорит, что газика — везти меня — у него нету, он и сам на грузовой едет, если надо, но пятитонку гонять порожняком не будет, грузи, мол, поросятами, их все равно сдавать.