Татьяна Перцева - Асфальт в горошек

Каждый год к нам во двор привозили песок, в котором возилось все детское население. У многих были ведерки, и, конечно, делались куличики. И домики, конечно. Одна девочка похвасталась, что умеет строить двухэтажные домики, и я только тогда сообразила, что, если слепить высокий дом и проделать в нем несколько рядов «окон», здание можно сделать многоэтажным.

Конечно, грех не упомянуть о шара-бара, приезжавшем на тележке с осликом. За бутылку можно было получить шар воздушной кукурузы, но девочек куда больше влекли дешевые латунные брошечки или китайские шарики. Такие и сейчас можно видеть на картинах старых мастеров в виде воротников знатных персон. Так называемые брыжи. Наши шарики делались из цветной папиросной бумаги. К длинной полосе клеились на концах палочки от мороженого и складывалась в шарик или веер. Были еще шарики на резиночках: опилки, обернутые фольгой и скрепленные наклейками с двух сторон. Резинка надевалась на руку, и можно было без конца шлепать по шарику, и он летел вниз, а потом так же круто поднимался вверх. Продавались мельницы, тоже самодельные: на деревянный крестик прикреплялось нечто вроде пропеллеров, которые вертелись от ветра. Мы носились с ними, радуясь забавным вертушкам.

В раннем детстве у самых больших счастливцев были мишки. Тоже, чаще всего, довоенные.

Позже начались куклы. Так получилось, что куклы в нашем детстве были тряпичными, с целлулоидными головками. Были и пупсы. Пупсы — голые куклы из целлулоида, такой розовой пластмассы, достаточно тонкой, стоило неосторожно ударить пупса, и в нем появлялась вмятина. Из целлулоида делали тогда кинопленку, очень опасное производство, пленка склонна к самовозгоранию. Так вот, большой пупс был только у Раи Володиной. У всех остальных и у меня в том числе пупсики были маленькими. Некоторых продавали с ванночкой. Были и целлулоидные маленькие куколки, прообраз нынешней Барби, вот с такими я играла довольно долго. Кукла Зина (так было написано на этикетке), привезенная мамой из Москвы в середине пятидесятых, говорящая и с закрывающимися глазами, «опоздала». Так и сидела в моем уголке, а я наряжала маленькую куколку в тряпочки, которые тогда со свойственной мне азартностью собирала и выменивала повсюду (помню, как мне попало, когда я выменяла большой клин цветастого штапеля, который, как оказалось, был очень нужен маме для каких-то починочных целей). Но еще до этого девочка-соседка подарила мне нечто совершенно великолепное — картонную куклу с набором костюмчиков и платьиц. Вот это был царский подарок! Платьица держались на бумажных полосках, которые нужно было время от времени подклеивать: бумага на сгибах протиралась.

В силу своей обособленности я тогда не знала, что очень многие девочки сами рисовали и вырезали кукол и раскрашивали им платьица. Подруга вспоминает, что ее соседка умела очень хорошо рисовать, и какие только костюмы она не придумывала своим куклам! Не только женские, но и мужские. Ей до сих пор так и видятся гусар в красном мундире и красавицы в бальных нарядах, подсмотренных «модельером» в трофейных фильмах…

Да, и мебель! У некоторых счастливиц была кукольная мебель. Кому-то делали отцы, кто-то сохранил с довойны. А моей подруге Вике Остапчук, жившей на Малясова, 24, наш общий друг Игорь Кельман подарил на день рождения роскошный зеркальный шифоньер, мечту любой девчонки. Правда, назавтра пожалел и пришел требовать обратно. Что делать, человеку было всего четыре года, мне — восемь, Вике — девять, вполне объяснимо, вообще-то Игорь очень щедрый и великодушный человек, так что это издержки возраста…

Она с любовью вспоминает подругу родителей, иногда приносившую ей удивительные игрушки. То ли отец, то ли дед подруги был генерал-губернатором Ташкента, и кое-какие вещи, сохранившиеся с прошлых лет, у них, видимо, имелись. Заодно Вика рассказала мне поразительную историю, которая вроде бы не по теме, но прекрасно характеризует человека. Как-то родители вместе с этой подругой пошли в кино на последний сеанс, и родители хотели ее проводить, поскольку она жила за татарским кладбищем, а по ночам в Ташкенте было неспокойно. После похода в кино подруга сняла бриллианты и оставила в доме родителей Вики. Вместе они дошли до угла, и подруга сказала, чтобы они шли обратно: она доберется одна. Сняла платье, перекинула через плечо и пошла в одной комбинации. По пути ее встречали четыре раза, но видя, что женщина уже раздета, останавливать не стали… Это сейчас если грабят, то берут деньги, мобильники, украшения. А тогда одежда представляла собой определенную ценность, и запоздавших прохожих попросту раздевали. Термин «раздели» был очень даже в ходу в тогдашнем Ташкенте.

Бриллианты мать Вики принесла ей на работу.

Годы были такие, что и дети, и взрослые с удовольствием играли в настольные игры. Можно было удить рыбок, подцепляя их на крючок. Можно было собирать грибы — грибы были деревянные, а собирали их палочкой с веревочкой и колечком на конце. Подцепить грибок колечком было не так уж легко, но игра, несомненно, развивала ловкость и координацию движений. Было еще немало познавательных игр, почти во всех, правда, нужно было бросать кубики и передвигать фишки.

— Настольные игры — каких только у меня не было в свое время! Особенно долго прожила та, что с машинками, которые надо было передвигать в соответствии с правилами дорожного движения, причем перед каждым ходом надо было передвигать внутренний круг, и знаки в окошечках менялись. Это и сейчас достаточно круто бы выглядело, заодно и правила движения учили, — рассказал один уже взрослый мальчик.

Такой у меня точно не было. Было полно других, разумеется.

То время было временем, я бы сказала, коллективизма. Не буду утверждать, что все соседи были, как одна семья. Это неправда. Но и каких-то бурных выяснений отношений не было. Так, кто-то с кем-то поцапается… Но то, что взрослые иногда собирали детей, чтобы повезти их в кино или на озеро, показать во дворе диафильмы или поиграть в настольные игры, — это совершенно точно. Играли в домино, но не как показывают в кинофильмах: мужчины не собирались во дворе, играли в основном дети. Я помню, как по двое играли в шашки или «уголки», это когда доску ставят углом, расставляют на ней шашки, и кто первый займет сторону противника, тот и выиграл. Но самыми любимыми вечерами были те, когда соседи, и дети, и взрослые собирались у кого-то, чаще почему-то у нас, чтобы играть в лото. Игра шла серьезная, на деньги, и никого это не смущало. Ставка — копейка, а так как столько копеек не наберешься, приходилось разменивать и производить сложные расчеты. Бочонки хранились в черном мешочке, раскладывались карты, и тут же воцарялась сосредоточенная тишина, прерываемая только деловитым голосом выкликающего.