Иоанна Ольчак-Роникер - Корчак. Опыт биографии

Мы прощаемся со всеми, которые уже ушли или вскоре уйдут и больше не вернутся.

Прощаемся с ними перед долгим и дальним путешествием. А имя этому путешествию – Жизнь.

Много раз мы думали о том, как прощаться, какие дать советы.

К сожалению, слова бедны и слабы.

Мы не даем вам ничего.

Не даем Бога, потому что вы сами должны отыскать Его в вашей душе, в одиноком стремлении.

Не даем Родины, потому что вы должны найти ее в труде сердца и мысли.

Не даем любви людской, потому что нет любви без прощения, а прощать – это тяжкая работа, это труд, который каждый должен проделать сам.

Даем вам одно: тоску по лучшей жизни, которой нет, но которая когда-нибудь будет, по жизни в Правде и Справедливости.

Может, эта тоска приведет вас к Богу, Родине и Любви {190} 190 Janusz Korczak, Pozegnanie (z“Tygodnika Domu Sierot”), “W słońcu” 1919, nr 12, w: Dzieła, t. 11, wol. 1, s. 217 – 218. .

С этими словами в сердце уходили с Крохмальной Бидерман и Перкус, Исаак, Рахель, которых отучили кричать, ссориться, пытаться урвать свое. Они шли в подмастерья к портному, мяснику, меднику, граверу. Петрусю в швейной мастерской должны были давать два гроша за каждое доставленное пальто. Не давали. Видели, «что сирота – а кто о сироте побеспокоится» {191} 191 Janusz Korczak, Modlitwa (z “Tygodnika Domu Sierot”), “W słońcu” 1917, nr 1, w: Dzieła, t. 11, wol. 1, s. 186. Cytat na końcu rozdziały, tamże, s. 187. . Файга искала место в колбасной лавке.

Пошла на Налевки – сказали, им не надо. Спросили, откуда я. Я сказала.

Потом пошла на Тломацке, 15. Спросили, откуда я. Сказала. А они сказали, что я им не нужна и что слишком маленькая.

На Лешно, 28 спросили, откуда я. Сказала. Они сказали, что я им не нужна.

На Граничной, 2 велели прийти в понедельник. Пришла. Сказали подождать два часа, пока «старуха» придет. Та пришла, сказала, что у нее своих хватает, что я не нужна.

На Желязной, 40 сказали прийти через два месяца… {192} 192 Janusz Korczak, W poszukiwaniu pracy (z “Tygodnika Domu Sierot”), “W słońcu” 1913, nr 9, w: Dzieła, t. 11, wol. 1, s. 139.

Корчак мог лишь судиться с Господом: «О Боже, почему мы должны отдавать детей из-под нашей опеки чужим людям? Почему не может быть так, как нам того хочется? Почему?»

Сразу же после войны одной из важных общественных задач стала организация опеки над детьми. «Десятая Муза воспитания», Стефания Семполовская на заседаниях созванного в апреле 1919 года всеобщего учительского сейма с присущей ей страстью боролась за право детей на разумную, толерантную, независимую от церкви польскую школу. Она требовала уважения и достойного жалованья для учителей. Призывала государство взять на себя ответственность за сирот. Предостерегала – ее слова по сей день звучат актуально: «Если сегодня государство не займется этими детьми, ему придется строить гораздо большее количество больниц, санаториев, исправительных домов и тюрем. Дети, оставленные без присмотра, могут стать страшным проклятием нашего будущего» {193} 193 Cyt. za: Hanna Mortkowicz-Olczakowa, Panna Stefania, dz. cyt., s. 193. .

Корчака, как наиболее компетентного человека, постоянно звали участвовать в разных общественных акциях. Вместе со Стефанией Семполовской, Марианом Фальским – создателем знаменитого польского букваря – и другими известными педагогами он был членом Комиссии по делам образовательных организаций, которая занималась учебными заведениями. Он принимал участие в работе Центрального комитета помощи детям, которым руководила Хелена Падеревская, жена первого премьер-министра независимой Польши Игнация Падеревского. От имени еврейских благотворительных организаций он работал в Польско-американском комитете помощи детям, пытаясь справедливо поделить средства между этими учреждениями.

Нельзя не сказать несколько слов о Польско-американском комитете. Его создал американский политик, тогда еще будущий президент Соединенных Штатов Герберт Кларк Гувер. Он был квакером. Эта религия предписывала бороться с насилием, избегать войны и помогать тем, кто стал ее жертвой, а также учила упорству и деловитости. Начало Первой мировой войны застало Гувера в Европе. Потрясенный масштабом разрухи и страданий, он устроил одну из крупнейших гуманитарных акций в истории. Убедил американцев, что, пожертвовав даже небольшую сумму, они смогут спасти жизнь и здоровье миллионам жителей Европы. Благодаря щедрости дарителей было закуплено огромное количество продуктов питания, одежды, лекарств. Удалось организовать транспорт и комиссию по распределению продуктов. Одним из главных получателей стала Польша, которой Гувер помогал во время войны, а после 1918 года добился того, что в страну начали поступать тонны бесценных сокровищ: сгущенное молоко, какао, шоколад, рис, мука, сахар, консервы, масло, лекарства, витамины, одежда. Особое внимание он уделял сиротам. Акция по поставке продуктов питания, которую проводили люди, сотрудничавшие с Комитетом, охватила сотни тысяч детей.

В Доме сирот с благодарностью вспоминали американского благотворителя. В «комнате тишины», где дети могли минутку побыть наедине с собой, висел его большой портрет. Под портретом была подпись, в которой чувствуется авторство Корчака: «Когда после войны голодные дети ходили в лохмотьях, Гувер прислал не только муку и молоко, не только белье и одежду, но и футбольный мяч, а прежде никто здесь не знал этой игры». Мяч очаровал Доктора. Этот подарок свидетельствовал о том, что в мире есть люди, знающие, что детям для жизни нужны не только практические вещи, но и лучики радости. (В комнате висели и другие портреты. Подпись под фотографией Эстерки гласила: «У Эстерки не было ни отца, ни матери. Она выросла у нас. Получила должность и уехала далеко, в Швейцарию. Там ей было хорошо, но потом у нас была война, был голод, были болезни. Она хотела помогать нам в работе, потому что знала, что нам плохо и грустно. Вернулась в Дом сирот, ухаживала за больными детьми, заразилась и умерла 25 дня февраля 1918 года. Она прожила двадцать лет». Под фотографией Юзефа Пилсудского была такая подпись: «Перед войной в Польше правили немцы и русские. Пилсудский убедил работников восстать. За это он долго сидел в тюрьме. Сбежал из тюрьмы, создал польскую армию, победил как вождь и был главой государства» {194} 194 Powitanie Pana Ambasadora, “Mały Przegląd” 23 V 1930, cyt. za: Dom na Krochmalnej…, dz. cyt., s. 73. .)

Бытом детей занялись и социалисты. В сентябре 1919 года возник Отдел опеки над детьми рабочих при Центральной комиссии профсоюзов, который принял решение создать воспитательный дом для осиротевших или живущих в нищете детей рабочих и политических заключенных. Отдел опеки собирал средства на аренду помещения и искал руководителей.