Иоанна Ольчак-Роникер - Корчак. Опыт биографии

История замкнула круг. Уход с Крохмальной – поворотный момент в истории Корчака – произошел в двадцать пятую годовщину создания общества «Помощь сиротам», с которого все и началось. В воскресенье, 26 ноября 1933 года, в половине первого дня в зале-столовой Дома сирот было открыто торжественное юбилейное собрание. На нем, помимо членов Общества, собрались представители властей: министры, вице-министры, мэр Варшавы, представитель воеводы [40] Глава воеводства. , староста [41] Подчиненный воеводе глава повята. , представители магистратских, общественных и экономических учреждений, светила науки – профессора Майер Балабан и Моисей Шорр.

Собрание вел глава Общества, Мауриций Майзель. В президиуме заседали члены совета Общества, в том числе его многолетний секретарь Генрик Астерблюм, один из старейших участников. В зале присутствовали журналисты, фотографы и гости. Дети с любопытством смотрели с галереи над залом. С Журавьей пришел Доктор. Пани Стефа пришла из своей комнатки на третьем этаже. Мауриций Майзель выразил собравшимся благодарность за то, что пришли, представил историю Общества и Дома сирот, рассказал о трудных минутах, перечислил достижения, поблагодарил еврейских филантропов, причастных к существованию Дома, а прежде всего – доктора Генрика Гольдшмита и пани Стефанию Вильчинскую за то, что они уже сделали, и за то, что наверняка сделают в будущем. Публика приветствовала обоих нескончаемыми овациями.

Любезный тон речи не помешал выступающему выразить опасения за будущее. Городские дотации уменьшались из года в год, бюджет детского дома сократился на треть, приходилось сводить к минимуму самые основные потребности. Однако ведущий не терял надежды, что прибытие почтенных гостей воодушевит тех, «кто до сих пор не внес никакого вклада в развитие Общества, хотя мог и должен был внести» {297} 297 Jubileuszowe Walne Zebranie Towarzystwa “Pomoc dla Sierot” (stenogram), Warszawa 1933, w: Dzieła, t. 14, wol. 1, s. 155. . Почтенные гости произнесли традиционные речи, восхваляя принципы корчаковской системы, и дали туманные обещания помочь. Моисей Шорр красиво рассказал о главной обязанности в иудаизме – опеке над сиротами. Авраам Гепнер, известный варшавский купец, филантроп, член президиума Союза купцов и общества «Помощь сиротам», заявил, что он человек простой, но хорошо умеет считать. Если опека над детьми является основным пунктом еврейской этики, почему же среди состоятельных евреев Варшавы нельзя найти сто шестьдесят человек, которые обеспечили бы содержание ста шестидесяти корчаковских воспитанников?

Через восемь лет, в 1941 году, профессор Моисей Шорр погиб в лагере в Узбекистане. В 1942 году Мауриция Майзеля убили в гетто на Волыни. Профессор Майер Балабан умер от истощения в Варшавском гетто. Генрик Астерблюм до конца работал в Доме сирот и вместе со всеми отправился на Умшлагплац, на рикше, потому что ходить он уже не мог. Авраам Гепнер был в гетто управляющим хозяйственного и продовольственного отдела Еврейского совета. Он проявил невероятное мужество. Нарушал все предписания, лишь бы доставить еду в закрытый район. Особой заботой он окружил детские дома, в том числе и Дом сирот, доставая дополнительные порции еды, рыбьего жира, лекарств для детей. Помогал Еврейской боевой организации. Друзья хотели устроить ему побег на арийскую сторону. Он ответил: «Мне нельзя дезертировать». 3 мая 1943 года, во время восстания в гетто, его расстреляли гитлеровцы.

В коллективном сознании стирается разница между Домом сирот и «Нашим домом». Люди считают, что создателем и руководителем обоих учреждений был Корчак. Только иногда кто-нибудь выражает удивление по поводу того, что великий педагог и гуманист, противник расовой сегрегации – делил детей на еврейских и польских, помещал их в отдельные заведения. Сейчас мало известно о сложной структуре еврейских общественных кругов перед Катастрофой, об их различиях – социальных, мировоззренческих, религиозных. Казалось бы, альтернатива ясна: либо ортодоксия, то есть гетто, отгороженное от мира, либо ассимиляция, то есть признание религии, норм и обычаев местности, в которой живешь, – своими. Сгинула в безвестности целая страна польских евреев, которых давно уже ничего не связывало с гетто, но которые остались верны своим корням. Это они – более и менее богатые, образованные и не очень, консервативные и прогрессивные, – следуя иудейскому повелению быть милосердными, создали огромную сеть еврейских благотворительных, образовательных, общественных организаций. Это благодаря им в 1907 году возникло общество «Помощь сиротам», а в 1912 году родился Дом сирот на Крохмальной, которым от начала до конца руководил Доктор.

«Наш дом», интернат безусловно социалистического происхождения, был основан в Прушкове через год после провозглашения независимости; его основал Доктор и люди, близкие ему по взглядам. «Наш дом» предназначался для бедных или осиротевших детей польских рабочих и политических заключенных.

В 1921 году появилось общество «Наш дом», которое, среди прочего, должно было доставать средства на содержание интерната. Идеологические расхождения основателей Общества сегодня не могут не изумлять. Среди них был Корчак, с гордостью говоривший о себе: «Ни к одной политической партии я не принадлежал» {298} 298 Janusz Korczak, Podanie do Biura Personalnego Rady Żydowskiej, dz. cyt. . Марина Фальская – многолетний член ППС, отошедшая от политики после раскола партии в 1906 году. Ванда Филипович, урожденная Крахельская, – та самая, которая в 1906 году во время революции бросила бомбу в генерал-губернатора Скалона, а после раскола оказалась в рядах сторонников Пилсудского – крыла «ППС-Революционная фракция». Мария Подвысоцкая – многолетний член ППС, теософ, член масонской ложи. А одним из участников ревизионной комиссии Общества был Болеслав Берут – наборщик, член Коммунистической партии Польши и классовых профсоюзов, сооснователь знаменитого Варшавского жилищного кооператива на Жолибоже, будущий агент Коминтерна, будущий президент Польской Народной Республики.

После майского переворота, когда Пилсудский перебрался из Сулеювека в Варшаву, его жена вместе с подругами занялась помощью варшавским бездомным и безработным, опекой над их детьми, кормлением, лечением, поиском работы. «Товарищ Оля» – такова была ее подпольная кличка в то время, когда ее еще звали Александра Щербинская. Когда-то она переправляла через границу винтовки и динамит, спрятанные под платьем. Участвовала, вместе с Пилсудским, в знаменитом экспроприационном нападении Боевой организации ППС на почтовый поезд под Безданами [42] Ныне Бездонис, Литва. . Теперь она сочла своим моральным долгом помогать педагогической деятельности старых товарищей. Стала членом совета общества «Наш дом». Благодаря своей энергии и возможностям она изменила судьбу прушковского интерната.