Иоанна Ольчак-Роникер - Корчак. Опыт биографии

Вместе с ней в совете появились и другие. Исчезали профсоюзные и коммунистические активисты, такие, как Берут. На их место приходили люди из тех же кругов, что и жена маршала, ратовавших за независимость и социализм, – многолетние политические и общественные деятели, которые в новых условиях выполняли важные общественные функции.

Александра Пилсудская писала в «Воспоминаниях»:

Я вызвалась заниматься финансами «Нашего дома». Деньги на содержание детей давала городская служба общественной опеки. Однако то были недостаточные суммы. Дом, в котором жили дети, был слишком тесен и оборудован очень примитивно. Мы решили <���…> построить свой, современный дом на Белянах. Участок получили от городского совета {299} 299 Aleksandra Piłsudska, Wspomnienia, Warszawa 1989, s. 249 – 250. .

В марте 1927 года был объявлен архитектурный конкурс на проект нового здания детского дома. Для этой цели город выделил участок в 17 800 квадратных метров на Полях Белянских (тогда – окраина Варшавы). Там должен был вырасти большой современный дом, «интерьер которого вызывал бы умиление и чувство тепла родного дома» {300} 300 Konkurs na projekt sierocińca, “Głos Prawdy” 1927, nr 62. . Летом 1927 года началось строительство. Через год детей заселили в еще незаконченное здание. Простой, суровый, аскетичный дом в три этажа был построен в форме самолета: два «крыла» посредине соединял «фюзеляж». Создатель дома – известный архитектор Зигмунт Тарасин – был представителем модного в то время функционализма, определявшего форму объекта той функцией, которую объекту предстояло выполнять.

Вызывал ли интерьер умиление и чувство тепла родного дома? Там было даже слишком много места для сотни детей. Большие, светлые спальни, столовая, зал отдыха, санитарные и хозяйственные помещения, изоляторы для больных, комнаты для персонала, классные комнаты. Корчак требовал выделить место для молельни. Он считал, что все дети нуждаются в общении с Богом, а те, кого обидела судьба, – и подавно. Пани Марина, верная своим атеистическим убеждениям, на молельню не согласилась. Разрешила только один из залов отвести под «комнату тишины» – скорее, читальню, чем место для раздумий. Однако она оставляла воспитанникам свободу выбора. Те, кто хотел, – молились, вешали над кроватью образа, ходили в школе на религиозные уроки, в воскресенье – на мессу, в костел в Вавжишеве, который принадлежал к белянскому приходу. Но тамошний священник зачислил в безбожники не Фальскую, а Корчака. Называл его «этот коммунист».

29 мая 1930 года, в рамках празднования Дня ребенка, состоялось торжественное открытие нового дома, которое сопровождалось пышной церемонией – гражданской и религиозной. На нее прибыли: жена маршала Александра Пилсудская, жена президента Мосцицкого – Михалина, премьер-министр Валерий Славек, министры Эугениуш Квятковский и Александр Пристор, «представители вооруженных сил, совет и множество участниц Общества. В одиннадцать часов епископ Владислав Бандурский освятил здание, «произнеся – как писала “Газета польска” – пламенную речь» {301} 301 Poświęcenie Zakładu Wychowawczego “Naszego Domu” na Bielanach, “Gazeta Polska” 1930, nr 146, cyt. za: Maria Falska, Nasz Dom…, dz. cyt., s. 352. . Религиозный характер церемонии подчеркивался, чтобы предотвратить нападки эндэшников: мол, в польском учреждении, построенном на польские деньги, будут заправлять евреи и масоны. Несмотря на значимость происходящего, ощущалась какая-то фальшь. Ксендз с кропилом, милостивое покровительство высших властей по отношению к сироткам – все это совершенно не соответствовало взглядам создателей Дома.

Корчак, ненавидевший все показные акты филантропии, уже понял, что ради блага детей нужно играть в разные игры с сильными мира сего. Его не утомляли визиты к евреям, у которых он выпрашивал пожертвования для Дома сирот, он не боялся католических епископов и святой воды. Поэтому послушно принял участие в торжестве. А вот Фальской, принципиальной и непреклонной, в тот день в Варшаве не было. Позже, в письме к знакомому, она делилась своими опасениями насчет будущего. Фальская видела неразрешимую дилемму. Поддержка правительственных кругов была кстати, но в то же время она пагубно влияла на воспитанников. В своей родной среде им пришлось бы с детских лет зарабатывать на пропитание, но зато они чувствовали бы ответственность за семью. Фальская боялась, что дети, вырванные из своей среды, привыкнут к потребительскому образу существования и впоследствии не найдут места в жизни. «Прошлогодний акт “освящения дома, собравший почти самых высокопоставленных людей в государстве” – “64 автомобиля, писали мне дети, на площади стояло”, является оч. показательным и ярким проявлением этой опасности для воспитания» {302} 302 List Marii Falskiej do Jana Pięcińskiego, V 1931, cyt. za: Maria Falska, Nasz Dom…, dz. cyt., s. 269. .

Заселение в новый дом знаменовало новый период в отношениях пани Марины и Доктора. Великолепное помещение, покровительство государственной верхушки, значительно улучшенная материальная ситуация – все это должно было изменить их взаимоотношения. Но прежде всего – переезд «Нашего дома» в район новостроек был связан с принципиальными различиями их взглядов на саму идею учреждения. Корчак, чью деятельность всю жизнь ограничивали польско-еврейские трения, реализовал на практике закрытую модель детдома. Он отстаивал концепцию сиротского приюта как надежного родного дома, который развалится, если слишком широко распахнет двери навстречу миру. Для Доктора важнее всего было психическое развитие детей и воспитание в них чувства собственной ценности. Столкновение с миром должно было наступить лишь тогда, когда дети окрепнут. Пани Марина, согласно социалистической системе взглядов, считала, что интернат для детей рабочих, расположенный вблизи жилого массива (строящегося по инициативе ППС) «Здобыч Роботнича», должен окультуривать свое окружение. А ведь интернат жил уединенной, замкнутой жизнью – только для себя. Поясняя, почему ее деятельность распространяется за пределы учреждения, она писала в отчете: «Мы с беспокойством констатировали некоторые проявления аристократизма и эгоизма среди детей» {303} 303 Sprawozdanie roczne za rok 1936 – 1937 Towarzystwa “Nasz Dom”, Warszawa 1937, cyt. za: Myśl pedagogiczna Janusza Korczaka. Nowe źródła, Warszawa 1983, s. 322. . Она хотела, чтобы красивые, просторные помещения дома служили также и соседям. В одном из залов она устроила комнату отдыха для белянских детей, где те получали обеды. Разрешила им пользоваться интернатовской спортплощадкой и домашней библиотекой. Корчак утверждал, что она превратила «Наш дом» в проходной двор.

Люцина Терпиловская-Возницкая, воспитанница и бурсистка, которая работала на Белянах, была того же мнения.