Сергей Тарасов - Осколки. Краткие заметки о жизни и кино

Потом нас повели в ванную, отмываться… За накрытым столом Лидия Ефремовна (так звали будущую тещу брата) сама налила нам водки, и предложила выпить «за героического Константина Сергеевича, видеть которого она очень, очень рада»…

А в Академии вовсю шла подготовка к первомайскому параду. Привлекли и наш курс. Почти каждый день то утром, то вечером мы маршировали на Ходынском поле. Тогда оно было пустое, и там проходили все репетиции парадов. Апрель был холодным и дождливым, и радости особенно от утренней муштры не было никакой.

Мы так уставали, что не сдавали мокрые от дождя шинели в раздевалку. Они складывались на пустых задних рядах аудитории № 402. Я много раз, накрывшись шинелью, дрых там. Да и не только я. А один раз, когда в аудитории было тихо, и преподаватель что-то чертил на доске, из груды шинелей, лежавших на задних рядах, раздался могучий храп. Крику потом было!.. Хорошо, что в тот день там спал не я. А шинели после этого случая пришлось сдавать в раздевалку. Но все равно на задних рядах кто-нибудь спал, благо аудитория была огромная — правда и народу в ней сидело много, 140 человек.

И тут случилось эпохальное событие. Утром на построении выяснилось, что знаменосец Академии свалился с ангиной. Стали срочно искать замену. Нужен был офицер сильный и видный собой. Искали… И выбрали меня, хоть я — не орденоносец и не участник войны. А мне что — дали знамя, я его и несу. А по бокам — ассистенты с шашками наголо…

И тут откуда-то появился фотограф и снял, как марширует доблестная Военно-воздушная инженерная академия имени Н. Е. Жуковского на репетиции первомайского парада.

А через два дня в витрине книжного магазина на улице Горького, который теперь называется «Москва», появилась фотография размером почти в человеческий рост. Там красовался я со знаменем, ассистенты и толпа за нами.

Так что все мои знакомые «стиляги» и девицы с «Бродвея» некоторое время любовались этим фото и ехидно поздравляли меня…

На параде знамя Академии нес прежний знаменосец, который выздоровел к тому времени…

Первомайский парад 1953 года был особенным. Уже не было коней, их заменили автомашины «ЗИС». А на Мавзолее красовались большие белые надписи: «Ленин», а над ним — «Сталин»…

После парада мы с ребятами отменили это событие в «Авроре».

«О море в Гаграх, о пальмы в Гаграх! Кто видел их, тот не забудет никогда!..» — пела Ляля Рыжая. Так звали эту певичку в ресторане города-курорта Гагры. Тапером был ее муж Лёня, добрый старый еврей. Я познакомился с ними, когда приехал на отдых в Гагры после окончания второго курса Академии. Лиля поехать со мной не могла, у нее были «хвосты» по некоторым предметам в МГУ.

Я завтракал, обедал и ужинал в летнем ресторане «Гагры», где работали Ляля и ее муж. Этот ресторан находился у моря. На веранде стояли столики для посетителей и старое пианино, на котором и лабал Лёня. По вечерам в ресторане пела Ляля Рыжая и были танцы. И здесь не запрещались ни танго, ни фокстрот, ни буги-вуги…

Я снял неподалеку от ресторана комнату. Немного полежав на пляже, нырял в море и, по обыкновению, заплывал на пару километров… Там я переворачивался на спину и долго лежал на морской воде. Далеко от берега было тихо и спокойно, как будто я растворялся в море…

Однажды мой покой нарушила какая-то девица. Плыла она профессионально и крикнула мне, чтобы я не заплывал так далеко. Ну, а я спросил, почему она сама так делает… Мы познакомились. Ее звали Валя, приехала из Ленинграда. Раньше была профессиональной пловчихой, а теперь работает физруком в школе. Это я выяснил в «Гаграх», пригласив ее на ужин. И, хотя она была старше меня лет на десять, мы подружились. Вместе шатались по Гаграм, плавали в море, а вечером танцевали в ресторане под музыку старого пианино Лёни и слушали романсы, которые пела Ляля Рыжая.

Однажды вечером мы с Валей, как обычно, танцевали в нашем ресторане. Танцующих было мало, поскольку буги-вуги были экзотикой. Во время танца я случайно толкнул какого-то грузина, извинился, и продолжал танцевать. Когда музыка кончилась, мы с Валей вернулись к своему столику. За свой столик сел и грузин, которого я толкнул. Он что-то громко говорил двум чернявым парням, сидевшим рядом с ним, показывая на меня. Но тут Леня заиграл танго, и мы с Валей снова пошли танцевать. Я видел, что грузин пригласил какую-то девицу. И когда наши пары сблизились, он изо всех сил, толкнул меня плечом… Я не буду описывать короткую потасовку, но грузин грохнулся на пол. Его товарищи помогли ему подняться и удержали его, когда он рванулся ко мне. Они что-то сказали ему, и он сразу успокоился.

Это троица, бросив деньги — плату за ужин — на столик, пошла к выходу. В дверях один из них обернулся и крикнул мне с жутким акцентом: «Ми подождем, ти выходи!»…

— Ждите! — крикнул я в ответ, — Ой, напугали!..

Но тут ко мне подбежали Ляля Рыжая и ее муж. Они были перепуганы не на шутку, это было видно по трясущимся рукам Лёни. Его жена быстро зашептала мне на ухо:

— Сережа, быстро уходи! И не через дверь, а здесь!

Она показала на барьер, отгораживающий террасу от улицы, потом быстро подошла к нему и раздвинула занавески и поманила меня пальцем, мол давай, сматывайся…

Но я не мог потерять лицо перед этими женщинами и шагнул к двери. Лёня встал передо мной, раскинув руки и загородив дорогу. Я вежливо отстранил его в сторону и вышел из ресторана…

Я действительно не боялся предстоящей драки. Не сосчитать, сколько их было у меня с самого детства, да и боксером к тому времени я стал вроде неплохим…

Был уже поздний вечер. Фонари освещали площадку перед входом в ресторан. Откуда-то из темноты появилась фигура грузина, которого в драке я сбил с ног. В руке у него был револьвер с вращающимся барабаном (это я запомнил на всю жизнь). Тут же из темноты появились его приятели, в руках у них были ножи.

Грузин, бормоча что-то на своем языке, поднял револьвер, целясь в меня. Я уже собрался прыгнуть в сторону, как вдруг открылась дверь ресторана, и на пороге появился наголо стриженный парень тоже явно кавказской наружности. Я мельком видел его за столиком в ресторане. Этот парень спокойно сказал, обращаясь к бандитам:

— Вы, сявки, канайте отсюда! Это мой кореш…

Он кивнул в мою сторону. Грузины тотчас растворились в темноте… А из дверей ресторана медленно и осторожно вышли Валя, Лёня и Ляля Рыжая.

Спасший меня парень сказал (говорил он тоже с акцентом) сказал:

— Ты молодец… Уважаю… Я — Жора Сирунянц. Будешь в Ереване — заходи… Проспект Сталина, дом…

(Сейчас номер дома я не вспомню, но когда в 1976 году был в Ереване я зашел к Жоре Сирунянцу. К сожалению, он мотал свой очередной срок, но его сестра очень тепло приняла меня, когда я рассказал, чем обязан ее брату).