Майя Кучерская - Лесков: Прозёванный гений

И всё же окончательного примирения с отцом при жизни последнего так и не состоялось.

Спустя четыре года беспорочной службы Лескова в Ученом комитете его председатель А. И. Георгиевский подал ходатайство Д. А. Толстому о награждении Лескова чином надворного советника, с прыжком через четыре ступени чинопроизводства. Прошение осталось неподписанным. Лескова не произвели даже в следующий чин, почему – предположить несложно.

Рецензии Лескова были всем хороши – и добросовестны, и проницательны, и умны. Вот только писал их человек без вицмундира. «Святость царского имени», им разгромленная, поступила в Ученый комитет уже после того, как была одобрена духовной цензурой и признана «образцовой народной книгой». Издательницы жестоко раскритикованного Лесковым журнала «Русский рабочий» М. Г. и А. И. Пейкер еще до рассмотрения вопроса Ученым комитетом добились у Д. А. Толстого обещания, что их издание будет распространяться в учебных заведениях. Всё это Лесков знал, но идти против себя не хотел.

Но главное – он и в Ученом комитете был не своим. Не чиновник – литератор, без тени законопослушности. Вот и про книги, которые поступали к нему через комитет, он писал не только внутренние рецензии, но и публичные. И если в комитетском отзыве о брошюре «Избави Боже от греха и от недоброго человека» (М., 1881) он отозвался уклончиво (в итоге она была допущена в библиотеки народных и городских училищ), то в статье «Благонамеренная бестактность», опубликованной в одиннадцатом номере «Исторического вестника» за 1881 год, эту книжечку раздраконил. Мелочь, но для ведомства, при котором он служил, неприятная. Впрочем, основные неприятности из-за Лескова у министерства были еще впереди.

В 1879 году отдельной книгой вышли «Мелочи архиерейской жизни», до этого печатавшиеся небольшими порциями на страницах газеты «Новости» (позднее переименованной в «Новости и Биржевую газету»). Интерес к книге поднялся огромный – так об архиереях в России не писали еще никогда, – и она мгновенно разошлась. В 1880 году «Мелочи…» были переизданы дважды, второй раз с приложением, куда вошли очерки «Архиерейские объезды», «Епархиальный суд», «Русское тайнобрачие».

Параллельно все 1870-е годы Лесков постоянно публиковал статьи на церковные темы с легко прочитываемыми выпадами против Победоносцева, Тертия Филиппова [137] Тертий Иванович Филиппов (1826–1899) – крупный чиновник, государственный контролер, публицист консервативно-националистического направления. , заодно и высшего начальства – Д. А. Толстого, а потом и сменившего его на министерском посту И. Д. Делянова. Последней каплей в этом и так уже до краев заполненном резервуаре начальственного раздражения стала статья Лескова «Поповская чехарда и приходская прихоть: Церковно-бытовые нравы и картины», напечатанная в февральском номере «Исторического вестника» за 1883 год, с большим смаком излагавшая истории бесчинств духовенства прошедших времен. С присущими ему красноречием и сарказмом Лесков рассказывал, например, о напившемся священнике, скачущем верхом на дьяконе вокруг храмового престола. И хотя всё это происходило в XVHI столетии и в начале XIX века, даже самый простодушный читатель догадывался, что Лесков намекал на слабости нынешнего духовенства.

Решение об увольнении Лескова из Ученого комитета было принято немедленно после публикации «Поповской чехарды». Но чтобы исход известного писателя из министерства состоялся без шума, ему нужно было подать прошение об отставке. Однако в Лескове, по меткому слову мемуариста В. Г. Авсеенко, уже начиналось «непрерывное кипение в каком-то им самим созданном для себя котле» 848. Он жаждал шума, огласки, «их» публичного позора и прошение писать отказался. Министр Делянов, который при личной встрече убеждал его не сердиться и указывал на давление извне (как считал Лесков, со стороны «Лампадоносцева» и Филиппова), в уговорах не преуспел.

– Зачем вам такое увольнение? – тихо поинтересовался Делянов.

– Для некролога, – отвечал Лесков и вышел из кабинета 849.

Что ж, его уволили «без прошения», простым определением Делянова, нового «пастуха русской молодежи», как едко выразился Лесков в позднем очерке «Административная грация».

В обществе сейчас же поднялись толки, отголоски их проникли в печать. Лесков только этого и ждал. В «Письме в редакцию» «Новостей и Биржевой газеты» он указал главную причину увольнения: «Для оставления службы мне не вменено никакой вины, а указана только “несовместимость” моих литературных занятий со службою» 850.

Последней точкой в отношениях с министерством стало награждение Лескова, в числе других участников конкурсной комиссии, памятной золотой медалью за рассмотрение (уже после увольнения) сочинений, выдвинутых на соискание премии Петра Великого. Лесков сочинения прочел, отзывы составил, но медаль, по словам его сына, «попросил прямо из министерства отослать в Орловскую гимназию на помощь беднейшему ученику, отправляющемуся в университет» 851. Уволенный вольнодумец совершил еще один демонстративный брезгливый жест. Награда не должна была осквернять его кабинет.

В разгар своего шумного увольнения, в начале 1883 года, Лесков написал рассказ «Тупейный художник» о трагической участи двух крепостных графа Каменского. Рассказ этот имеет смысл прочитать в контексте биографических обстоятельств автора, возмущенного тем, что чиновники диктовали ему, свободному художнику, что позволено, а что нет.

Один из главных героев рассказа Аркадий Ильин – умелый парикмахер, художником его можно назвать только в значении «мастер своего дела». Сделаем осторожное предположение: давая рассказу подобное название, Лесков намекал на то, что пишет историю не просто о смерти двух крепостных, но о гибели художника. Право назвать так рассказ ему давала и направленность «Художественного журнала» [138] Лесков начал сотрудничать с «Художественным журналом» в 1882 году, опубликовав в нем заметку про картину Василия Перова (см.: Лесков Н. С. О картине «Никита пустосвят» //Художественный журнал. 1882. Т. 4. № 11. С. 293–295). После публикации «Тупейного художника» здесь была напечатана еще одна его заметка (см.: Он же. Об иконописной фантазии. «Благоразумный разбойник» //Там же. 1883.Т. 5.№ 3. С. 181–198). , специализировавшегося на прозе и очерках о живописи, – слово «художник» в его заглавиях встречалось регулярно 852.

«Тупейный художник: Рассказ на могиле» имел посвящение: «Святой памяти благословенного дня 19-го февраля 1861 г.», за которым следовал эпиграф «Души их во благих водворятся» – цитата из заупокойной литии с лесковским обозначением «Погребальная песнь»; автору важно было подчеркнуть именно «погребальный» мотив. В финале он прозвучит снова: «Более ужасных и раздирающих душу поминок я во всю мою жизнь не видывал» 853. В журнальной публикации указаны место и дата окончания работы над «Тупейным художником»: «Санкт-Петербург 19 февраля 1883 года. День освобождения крепостных и суббота “поминовения усопших”». Дата была некруглая, со дня подписания царского манифеста «О Всемилостивейшем даровании крепостным людям прав состояния свободных сельских обывателей» исполнилось 22 года. Крепостничество никогда прежде не становилось предметом специальных размышлений Лескова – внутреннее, духовное рабство занимало его значительно больше. Но с какой-то почти маниакальной настойчивостью выдвигал он на первый план «крепостной» и погребальный мотивы – не оттого ли, что писал не столько реальную историю двух крепостных, сколько притчу о гибельности рабства для художника?