Майя Кучерская - Лесков: Прозёванный гений

Незадолго до этого, в ноябре, его осмотрел доктор Чехов. Лесков был с ним в добрых отношениях, ценил его прозу. Приязнь была взаимной – Антон Павлович тоже любил книги Лескова и его самого, а в шутливой «Литературной табели о рангах» (1886) присвоил ему высокий чин статского советника. По наблюдениям Л. П. Гроссмана, именно у автора «Соборян» Чехов учился писать новеллы, построенные на анекдоте, изображать духовенство и смешить читателя народной этимологией 969. Однако и Лесков писал свои поздние повести с оглядкой на молодого коллегу; «Заячий ремиз», например, перекликается с чеховской «Палатой № 6», хотя и полемизирует с ней 970.

Когда-то, по воспоминаниям Антона Павловича, Лесков благословил его на писательство при довольно пикантных обстоятельствах.

«С Лейкиным приезжал и мой любимый писака, известный Н. С. Лесков, – писал Чехов о новом знакомстве брату Александру между 15 и 28 октября 1883 года. – Последний бывал у нас, ходил со мной в Salon, в Соболевские вертепы… Дал мне свои сочинения с факсимиле [157] У Чехова были две книги Лескова: «Сказ о тульском Левше и о стальной блохе» (издание 1882 года) с надписью: «Антону Павловичу Чехову Н. Лесков. 12 окт. 83 г.» – и «Соборяне» (издание 1878 года) с надписью: «Благополучному доктору Антонио от автора» (см.: Чехов и его среда: Сборник. Л., 1930. С. 256–257). . Еду однажды с ним ночью. Обращается ко мне полупьяный и спрашивает: “Знаешь, кто я такой?” – “Знаю”. – “Нет, не знаешь… Я мистик…” – “И это знаю…” Таращит на меня свои старческие глаза и пророчествует: “Ты умрешь раньше своего брата”. – “Может быть”. – “Помазую тебя елеем, как Самуил помазал Давида… Пиши”. Этот человек похож на изящного француза и в то же время на попа-расстригу. Человечина, стоящий внимания» 971.

Тогда Чехов только оканчивал медицинский факультет Московского университета, но уже активно публиковался. Лесков разглядел в нем талант и, возможно, не случайно преподнес ему лучшие свои книги, а как следует из процитированного письма, даже по-приятельски посетил с «доктором Антонио» «Салон де варьете» – музыкально-увеселительное заведение на Большой Дмитровке – и дом терпимости в Соболевском переулке.

Помазание оказалось оправданным: Чехов стал большим писателем. Но предсказание Лескова сбылось не до конца: трое из четверых братьев Антона Павловича действительно пережили его, а один, талантливый художник Николай, умер в ранней молодости.

В ноябре 1892 года Чехов осматривал больного Лескова в его петербургской квартире, диагностировал у него порок сердца и неправильную деятельность почек, а на вопрос Федора Федоровича Фидлера, опасно ли Лесков болен, ответил: «Да, жить ему осталось не больше года» 972.

Доктор Чехов ошибся: Лескову предстояло прожить еще два с половиной года, написать томик рассказов и потетешкать внука.

Юрий Андреевич Лесков родился 5 сентября 1892 года.

Деда его появление на свет, кажется, ничуть не обрадовало – возможно, потому, что внуки у него уже были: маленькие Наталья и Ярослав, дети его единственной дочери Веры (1856–1918), в замужестве Ноги. В трудную для Веры минуту Лесков наотрез отказался поселить ее с детьми в своей петербургской квартире, и она вынуждена была вернуться в Бурты – украинское имение ее мужа 973. Можно ли было предвидеть в декабре 1886 года, когда Николай Семенович выпроваживал их из своего дома, что со временем его внучка Наташа Нога, которая едва ли помнила сурового деда, станет одним из первых русских кинематографистов, снимет несколько фильмов, один из них по его роману «На ножах», и даже возьмет себе в качестве псевдонима фамилию героини «Некуда» – Бахарева? 974

Не согрело душу Лескова и появление на свет Юрия. Во всяком случае вскоре после его рождения дед составил нотариальное завещание, в котором уравнивал в правах воспитанницу Варю Долину с родными детьми Верой и Андреем – к негодованию последнего. Как выяснилось после кончины Лескова, его «посмертная просьба» также наполовину была посвящена благополучию Вари, для которой у него достало и тепла, и любви.

Понятно, что на чувства Лескова к внуку накладывалась тень дурных отношений с сыном.

Окончив Петербургское Константиновское высшее военное училище, Андрей Николаевич ступил на путь кадрового военного, служил сначала в пехоте в Новгороде и в Ораниенбауме, затем в Петербурге в Главном интендантском управлении.

Женился он в январе 1891 года на Ольге Ивановне Лаунерт (1874–1959). Лесков был против этого брака, до последней минуты отказывался прийти на свадьбу. Супруга родила Андрею Николаевичу не только Юрия, но и второго сына, Ярослава, и, кажется, искренне любила мужа. Но свекра этим было не сбить.

В письме сестре Ольге от 8 сентября 1891 года в ответ на ее робкое замечание, что невестка очень любит Андрея, Лесков разразился филиппикой:

«Что же касается того, что О[льга] И[вановна] “очень любит Андрея”, то я думаю, что это правда. Иначе чего же бы ей и идти за него замуж? Да он и не дурак, не имеет не дурные свойства [158] Видимо, описка; подразумевалось «имеет не дурные свойства». – отчего его и не любить, если он нравится? Но любят довольно различно: любят жаркое, любят справедливость, любят халат, любят лошадь, на которой шибко ездят… Всё это называется “любить”… Любят человека, стараясь о том, чтобы он становился лучше, умнее, сведущнее, справедливее, и тогда стараются, чтобы ум его окрыляся и служил светом для других. Были и есть добрые и умные женщины, кот[орые] так любят. И это есть хорошая любовь. А то есть другая любовь, когда женщина не объединяет мужчину с миром и лучшими идеями, а напротив – отторгает его даже от лиц, к которым он должен бы чувствовать нравственный долг… Это тоже делается по любви, но это есть любовь глупая и низкая, которая не внушает уважение и не даст мужчине развить его лучшие дарования. Есть даже женщины, разлучающие мужчину не только с его родными по плоти, но и с его родными по духу – и обращающие мужей из музчин (так. – М. К.) в узких, семейных подбздюхов… И таких пошлых женщин на свете оч[ень] много, и любовь их ничего достойного радости не представляет. Лучше было бы даже если бы такой любви совсем и не было или бы ее называли по крайней мере не любовью, а тем, чем ее следует называть, т. е. глупостью и озорством» 975.

Андрей Николаевич мало того что женился на «пошлой женщине», так еще и пошел в пограничную службу, которая предполагала поимку нарушителей. Самой Ольге Ивановне 17 апреля 1894 года Лесков написал о новой службе сына с нескрываемой гадливостью [159] Презрительный отзыв о пограничной службе звучит и в рассказе «Заячий ремиз», где пограничник ставится ниже станового (см.: Лесков Н. С. Заячий ремиз. Наблюдения, опыты и приключения Оноприя Перегуда из Перегудов // Лесков Н. С. Собрание сочинений. Т. 9. М., 1958. С. 523–524). :