Александр Рыбин - Современный кочевник (дневник на Дороге)

В степи легче разговаривать с Богом. От одного из водителей услышал. Он имел в виду Устюрт. Казах или каракалпак он по национальности. Его предки гоняли через плато свои стада. В степи ничего не мешает общаться с Богом. А в городе, поселке, горах полно помех, препятствий. Поучал водитель. Один из его прапрапрадедов был в армии Скобелева. Русского генерала, завоевавшего для России Бухару и Хиву. Он вел армию через Устюрт. "И войска изнемогали от жажды, и пекло солнце. И когда эти колонны двигались по этому плато, и люди падали в обморок, вместо того, чтобы свернуть с пути, Скобелев отдал приказ своим войскам развернуть знамена, выслал вперед барабанщиков, и они несколько километров шли строевым шагом по этой пустыне, пробились сквозь эту раскаленную, марсианскую пустыню, и взяли Хиву, и взяли Бухару. Победили бухарского эмира" - из книги Проханова "Хождение в огонь".

Со стороны погранперехода появился столб пыли.

Монголы - самый многочисленный кочевой народ в современном мире. В "советское" время, когда в Монголии правила коммунистическая партия и сама страна де-факто являлась одной из республик СССР, среди монголов активно проводилась политика оседлости. Строились города и поселки. В них из степей переселялись кочевники. Прикреплялись к земле. И в городах и поселках были таки возможности зарабатывать деньги, благоустраивать свою жизнь. Когда рухнул Советский Союз - детерминирующий фактор, краеугольный камень конца XX - начала XXI веков, крушение СССР, - экономика Монголии резко оскудела, скукожилась. Города и поселки сразу потеряли предыдущее значение. Благополучие в них стало возможно для совсем маленьких групп населения. Ограниченных количеством начальственных должностей. То есть благополучно могли жить только те, кто занимал какую-то начальственную должность. И то не всегда. Для остальных перспективы отсутствовали. При оседлом образе жизни. В поселках и городах население стало деградировать морально, спиваться, воровать. И тогда монголы стали уходить из поселков и городов. Чтобы спастись от деградации. Чтобы вернуться в условия жизни, которые они знали на протяжение тысячелетий. В которых легко ориентировались. В которых сами могли выбирать направление жизни. Начался процесс деурбанизации. Размером в десятки тысяч человек. Монголы возвращались в степь. К традициям предков. Заводили стада. Становились кочевниками. Приобретали ресурсы необходимые для нормальной, по их мнению, жизни. Необходимую для нормальной жизни свободу. Которую отдали взамен участия в социалистическом, "оседлом" проекте. Проект не получился. Капиталистический мир не предложил никакого другого проекта взамен. В капиталистическом мире не нашлось места для миллионов монголов. Часть из них осталась в городах и поселках горевать, деградировать. Значительно больше ушли в степь. Это стало своеобразным ответом. Капитализм отвергает нас - мы будем жить по-своему, по законам и обычаям предков. Ответ на ограниченность и тупиковость капитализма. Кочевничество.

Монголы сейчас живут в юртах. Пасут стада и табуны. У них при этом есть спутниковые телефоны, спутниковые антенны. Другие новейшие достижения науки. Единственно, что они космонавтов не запускают. И благодаря кочевничеству, они являются достаточно свободными, чтобы быть мирным, гостеприимным и общинным народом.

От Ростова-на-Дону еду на запад вместе с Настей. Знакомой из Ульяновска.

Приехали в Одессу.

Мне нравятся старые не ремонтируемые города. Их построили однажды, а дальше они ветшают. Новые поколения не пытаются скрыть, замазать, перестроить их возраст. Одесса как раз из таких. Местные говорят "Адеса". Ни в коем случае "Одэса". "Одэса" - говорят приезжие. Во дворах-колодцах, в ведущих к ним арках пахнет едой. Густо. Обильной украинской едой. Не мочой и гниющими помоями, как в городах европейской части России или бедных кварталах китайских городов. Во дворах Душанбе тоже обычно пахнет едой, жареной.

Мы подолгу гуляем по городу. Заходим в его дворы, подъезды. Настя фотографирует многочисленных кошек и котов. Они на ступенях, на подоконниках, крышах, лавках, балконах, в открытых форточках.

Порт заслоняет море. Кранами, кораблями, складами, пирсами и бетонными пальцами волнолома.

"Вписываемся" в поселке Котовский. В пригороде. На выезде в сторону Приднестровья.

У Насти типаж античной фашистки. Лени Риффеншталь изображала подобных ей в "Олимпии". Настя состоит из тонких длинных линий. И движения ее происходят тонкими длинными линиями. Маленький горячий рот, упругие яблоки грудей и длинные ноги - такая она по ночам. В моей палатке. И ночью на "вписке" у немки Моны. В Кишиневе. Немка, уверен, слышала нашу возню - шумно ворочалась, со вздохами на своей кровати. Мы ночевали на балконе под открытыми настежь окнами. Постелили один спальник и укрылись другим.

"Мул и " - называют гопоту в Молдавии. Значит, "бычье". Мули преобладают на улицах Кишинева. Их достаточно, чтобы устраивать гоповские бунты, как пару лет назад - то, что молдавские, румынские и западные либералы назвали "революцией". Неформалы только-только появляются. Выходят из темных углов кишиневской жизни.

Хаотичностью, замусоренностью и повсеместной торговлей Кишинев напоминает Среднюю Азию. Носками и трусами торгуют даже возле памятника Господарю Штефану - главный памятник страны. Но лица жителей гораздо угрюмее, чем в Средней Азии.

Молдаване в Кишиневе националистичны. Не все, конечно, но националистов-русофобов хватает. Спросишь о чем-то на русском. Ответят на молдавском. Объясняешь, что не понимаешь их языка. Презрительно кидают на русском: "Как живешь в Молдавии, а государственного языка не знаешь?!". Тут осознаешь, насколько русофильским является Таджикистан.

Возле румынского посольства толпа страждущих получить гражданство Румынии - самой бедной страны Евросоюза. Толпу регулируют местные полицаи (интересно, они уже обзавелись румынским паспортом?).

Чем дольше находимся в Кишиневе, тем больше понимаем, почему Приднестровье отделилось от Молдавии.

В Кишинев мы приехали из Бендер, приднестровского города. Сильнее всего пострадавшего (человеческие жертвы, здания, инфраструктура) во время войны за независимость. В июне 1992-ого там происходили самые тяжелые бои между молдавской армией и приднестровцами. В июле того же года война закончилась. 20 лет Приднестровье существует, как непризнанное государство. Это единственное в мире непризнанное славянское государство.

Полмиллиона населения и 4 тысячи квадратных километров территории. Тирасполь, столица страны, - обычный советский город с заметным капиталистическим влиянием. Культурный, интеллигентный, монументальный, как все советское, но в современных в западном стиле вывесках, в модной яркой одежде, на новых европейских автомобилях. В Тирасполе, пожалуй, самые красивые женщины на всем постсоветском пространстве. В них смесь казацкой, русской и молдавско-цыганских кровей. Кишиневцы, кстати, завидуют приднестровцам. Считают, что у тех, выше уровень жизни, выше зарплаты, ниже цены. Дороги непризнанного государства однозначно лучше, чем в признанной и стремящейся евроинтегрироваться Молдавии.