Александр Рыбин - Современный кочевник (дневник на Дороге)

Одной из главных причин путешествия в Сербию стали книги Павича. Для меня. Я многому у них научился. По-новому стал воспринимать литературу. Я хотел увидеть страну, с помощью которой они творились. Благодаря и вопреки которой.

Ты поехала в Сербию потому, что я тебя позвал. Тебе было все равно, куда ехать. Все равно, куда я позову. Мы прожили через Сербию два месяца. И ты улетела в Россию.

Через серп Луны пролетает, мигая, самолет. Делает "круг почета" над городом, удаляясь ввысь.

Ты написала, что через пять дней прилетишь в Белград.

P.S.

... еще одно кладбище, в Боснии

Ты должна прилететь чрез два дня.

А я поехал в Вышеград. Где 500-летний турецкий мост на Дрине.

Рано утром. Еще затемно. Автобусом. С делегацией из Белграда я поехал в Вышеград. Где открывали, официально, памятник русским добровольцам. Воевавшим за сербов, погибших в последней войне в Боснии.

Мы с тобой видели тот памятник. В июле. Его поставили на военном кладбище, "войничко гробле". Это кладбище появилось во время последней войны в Боснии. Там хоронили убитых сербов и русских добровольцев. На некоторых сербских надгробиях изображения в полный рост - в военной униформе и с оружием. Кладбище над Дриной. Над 500-летним мостом. На другой стороне реки гора. С нее отлично просматривается город. Указывая на нее, серб Райко рассказывал, как оттуда стреляли мусульманские снайперы. Райко участвовал в обороне Вышеграда. Снайперы убивали сербов, пересекавших мост. Один из самых известных мостов в мире.

Зимой 1992-93 русские добровольцы спасли Вышеград от захвата мусульманами.

Памятник открывала толпа официальных лиц. Лиц бюрократических, дежурно-соболезнующих семьям погибших. Из живых русских добровольцев были только трое. С одним я приехал из Белграда. Сергей Сухарев. Несколько сербов-ветеранов. Полно националистов "под разными соусами".

Журналисты залезали на надгробия, чтобы снять речи официальных лиц.

Сергей Сухарев воевал в Афганистане. Некими военными делами занимался в Ливане. В Боснии ему миной оторвало четыре пальца на правой руке, повредило правый глаз. Он мне показывал на некоторых из местных, из вышеградцев, рассказывая их истории.

"Тот, чернявый, сошел с ума во время войны. Тогда было очень много крови. У меня тоже крыша немного поехала".

"Тот пошутил неудачно. Взял за кольцо гранаты, висевшей на мне. Говорит, сейчас дерну и тебе конец. Я наставил на него автомат и сказал, что успею его пристрелить до взрыва".

Встретил и Зорана Максимовича. Нашего вышеградского приятеля. Который нас "вписывал". В комнате пропахшей кошками, "мачками". У Зорана их теперь пять штук. Но он переселился из своей недостроенной "кучи". Из которой мы через грушевый сад смотрели на дождь. Пили ракию - первый раз пили ракию - и запивали ее "турской кафой". По утрам долго обнаженно обнимались под одеялом, по нам ходили "мачки". Каждое утро в Вышеграде шел дождь. От этого еще больше не хотелось вставать. На крутых окрестных горах висели облака. Днем солнце и духота. Я рассказывал тебе историю турецкого моста. Прочитанную у Андрича. Каждые полчаса к мосту подъезжал новый автобус с туристами.

Сейчас в Вышеграде красивая - горы пожелтели, небо пронзительно-синее, зеленая Дрина - и сухая осень. Зоран переселился в квартиру в "зграда".

А помнишь, как по пути в Вышеград, километрах в 20 от города, ты поссорилась со мной, я-то молчал? По пути в Сербию. В самом начале нашего путешествия по Балканам. Сказала, что дальше поедешь одна, без меня будешь путешествовать...

Продолжение следует

Живу с Настей в Белграде. Начало декабря. Каждое утро густые туманы. Не видно неба. Не видно, что через 10 метров впереди. Люди заматываются в длинные разноцветные шарфы. Из чесм не бежит вода - их отключили до весны.

Пару дней в неделю езжу в библиотеку Философского факультета - писать статьи для душанбинского "Бизнеса и Политики".

Вечерами мы предпочитаем гулять по безлюдным улицам. Нашли копию карты Белграда 1865 года. Ориентируемся по ней.

По пятницам и субботам ходим в амам-планетарий. На лекции по астрономии. Над амамом Калемегдан вместо Млечного Пути и Луны. В затуманенном свете мрачно-странный, как киношный замок Дракулы. Внутри крепости полосы света через туман, обрезанные стенами и углами, - тропы для бестелесных существ.

Мы садимся в трамвай, не зная его маршрут, и едем. Сходим там, где никто не сходит. Идем то смеясь, то спотыкаясь. На тихих улицах строим планы для других стран.

Через пару недель поедем дальше...

Кимры - Белград, 2011