Александр Рыбин - Современный кочевник (дневник на Дороге)

Возле Бранкова моста, на стороне Старого града, я открыл замечательный квартальчик. В маленьких, турецко-австрийских старых домах, разрушающихся и не ремонтируемых. В двориках на веревках висят белье и одежда. Фотогеничные лица старых сербов в усах и шляпах во двориках. Булыжная мостовая. Дыхание начала 20-ого века. Морщинистое. Через поредевшие и пожелтевшие зубы. Одна из улиц квартальчика называется Фрушкагорска. Мы лазили по самой Фрушке горе. Через высокие леса добрались к телебашне, "тв-торани", ободранной НАТОвской бомбой в 99-ом. И фрушкогорские православные церкви, похожие на католические костелы. Потому что эта часть Сербии долгое время была под властью Австро-Венгрии.

Без тебя Сербия для меня лишь наполовину. Она поскучнела и смолкла. Без тебя она мне уже неинтересна. Мне нужно уезжать в другую страну. Хотя я и, шляясь по Белграду, оглядываю его женщин. Как потенциальных участниц моих эротических фантазий. Но они, женщины белградские, все равно что пена у бортов корабля. Нет тебя и нет корабля. На пене никуда не уплывешь. Пошлепаешь руками и утонешь. Слишком Сербия связана с тобой. Скучаю здесь по тебе. Очень.

Грек Александрос обращается ко мне "рус". Моя идентификация в сквоте - рус. Отлично. Мне это нравится. Мне нравится быть русским. Особенно заграницей. В любой из заграниц. Я даже зашел сегодня в Русскую православную церковь. Которая в парке Ташмайдан. Зачерпнул в себя еще русскости. Золоченые иконы, тлеющие свечи и этот особый запах. В сербских церквях нет этого запаха.

... Братья-греки орут с утра. Нас трое в сквоте: я и они. Они ругаются. Ясно по жестикуляции и тону. Могу понять некоторые слова. "Хроно" - время, к примеру. В русском языке достаточно греческих слов. В школе мы изучали мифологию античной Эллады. Мы знаем, что значит "хронология" и какой частью реальности заведует мифический Хронос.

Когда греки общаются спокойно, их речь невозможно разобрать. Она похожа на бульканье с обилием звуков "о" и "с".

Это Александрос, старший брат, у него и борода длиньше и чаще, он инициатор конфликта. У него ко всем претензии. Поначалу он мне жаловался на предыдущих обитателей "Крша". Теперь у него и ко мне претензии. Все очень просто - у него нет женщины. Кажется, даже эта напирсингованная, с полу металлическим лицом и толстой жопой сербка, приехавшая из Англии... даже она, кажется, не дала греку-старшему. Накопившаяся, неиспользуемая энергия выходит из него в деформированном виде. Кто-то рисует картины, не имея сексуального партнера. Грек-старший собачится. Он, кстати, и собак изгнал из сквота. Он инициировал, остальные организаторы сквота согласились.

Я думаю о планах на новый день. Мимоходом различая знакомые слова в греческой ругани.

Конечно, первым делом схожу в библиотеку. Узнаю: может, разблокировали ее. В Выставочном комплексе "Саjам" открылся Белградский книжный фестиваль. И туда обязательно. И отличная погода - поброжу по кладбищам.

Брюс Чатвин выводит теорию, что человекообразная обезьяна стала человеком, потому что систематически подвергалась уничтожению. Динофелис, саблезубая кошка, протолеопард, истреблял человекообразных обезьян. Они не могли противостоять ему физически, поэтому стали развивать мыслительные способности - как обхитрить, как избежать истребления. Страх Смерти создал человека. Среди мертвых, людей, которым уже ничего не страшно, размышлять значительно легче. Шарахаться в себе самом. Проще разговаривать с Вечностью среди мертвых.

Задумал фотографию. Вообще-то это типа плагиат. Ты - обнаженная, спиной к камере, лицом ко мне, я за столом, в профиль к камере, пишу. Одет в евробомжовскую одежду. В которой бомжевал по юго-востоку Европы. В сербской книге про "Роллинг Стоунз" увидел фотку 69-ого года: "роллинги", молодые, играют, смущенные, а перед ними сидит голая их поклонница.

В Белграде книжные, "книжары", встречаются не реже супермаркетов продуктовых. Захожу в них, когда подмерзаю. Если легко оделся. Читаю мало. Все же сербский литературный грубее и слабее литературного русского. Рассматриваю картинки чаще.

А вход на книжную выставку в "Саjам" платный. 250 динар. Для меня это сейчас серьезные деньги. 100 рублей российских. На 100 рублей в день, обычно, я питаюсь в России.

Зато на философском библиотека сегодня работает. "Данас радит", - сказали "блокадники". Жду в скайпе редактора. Он не появляется. Три часа прождал. Начинает темнеть. Пора и пошляться. Пятница. Обожаю центр города по вечерам в пятницу. И в субботу. Густым пестрым варевом люди процеживаются через Князя Михаила, белградский Арбат, в сторону Калемегдана. Я - в противоположную сторону. Щепка против течения. Но сербы интеллигентны - уступают дорогу. Так что прохожу ножом сквозь масло.

Белград старый город. Не очень, но старый. И он не скрывает своего возраста. Поэтому он, наверное, такой спокойный. В нем нет ничего похожего на Москву. На какой русский город он похож? На Одессу. Одесса - русский город, что бы там не выдумывали "бандеровцы". Очень домашний, в пледе, держит кошек в руках, на кресле-качалке перед камином Черного моря. Белград перед камином Савы и Дуная. На Дунае ночью редкие угольки речных пароходиков. Сербы считают, что эта река вытекает из рая.

Я прожил и пропутешествовал с тобой по Сербии почти два месяца. Плюс полтора месяца по Украине, Приднестровью, Молдавии, Хорватии, Черногории, Боснии, Албании и Македонии. О, Черногория, где разговоры дольше, чем дорога от одной границы до другой. Босния в туманных горных селах и сырых лесах. Гламурный блеск Хорватии. Чудн а я смесь православия и ислама, из которой состоит Македония. Недоевропейская и недосреднеазиатская одновременно Албания. Все это разом есть в Сербии. Она, действительно, центр Балканского мира. Его срез, надлом, вершина и основание.

Огибаю Калемегдан по Доньему граду, по нижнему городу. По осколкам града между Калемегданом и Дунаем. Из всех старинных построек - мы ни разу не гуляли по Доньему граду - тут полностью сохранились только ворота Карла VI, Небойша-кула, башня Небойши, и турецкая баня, "амам". Круглый купол амама - идеальная женская грудь. Когда женщина лежит. Более сексуальную крышу я видел только в Скопье. Амам Даут-паши - турецкая баня 15-ого века, увенчанная двумя огромными "женскими грудями". Ты сказала, что "это слишком откровенная крыша". В бане Даут-паши теперь Национальная галерея Македонии. Через "грудь" в Доньем граде рассматривают звезды. Под ней планетарий. А баня была в 19-ом веке.

Когда ты вернешься в Сербию, мы обязательно пойдем в амам-планетарий. И будем смотреть на звезды через турецкую "грудь". И я буду сжимать твои груди. Идеальные по форме. Если верить исследованиям английских ученых-сексологов. И моим ощущениям.