Александр Рыбин - Современный кочевник (дневник на Дороге)

... Сегодня философский тотально заблокирован. Нельзя пройти даже в библиотеку. Где я пользовался интернетом. Вход в учебный корпус перегорожен партой, на нее навалены стулья. Стоят двое студентов и трое студенток. Решают, кому можно пройти внутрь, кому - нет. Один в "косухе". Вроде за старшего. Объясняю, что мне нужен интернет. Бесплатный. Он предлагает мне сходить в магазин "Telenor" на Князя Михаила - на улице, не у памятника. Там можно интернет попользовать бесплатно.

Оказывается, что в "Telenor" нельзя пользоваться скайпом. Редактора можно выловить только через скайп.

Да, вчера в "Крше" день, как обычно, закончился пьянкой. Я ушел от пьянки в библиотеку. Перечитывать "Тропы песен" Брюса Чатвина. Одна из трех книг на русском, которые у меня есть. Островки моей Родины. Шлялся по островку "Троп песен". Постепенно осознавая, что слишком увяз в мирских делах. Я, писатель-путешественник-вечный оппозиционер, слишком зациклился на проблемах Сербии в дне сегодняшнем. Забыл о грандиозном Космосе метафизики или, если хочешь, о Вечности. Вечности, для которой эти проблемы даже не песчинка и даже не песчинка песчинки. Чатвин размышляет о причинах, по которым человек путешествует, кочует. Это гораздо ближе к Вечности. Чем мои ежедневные просмотры новостей о сербских баррикадах на севере Косово и выслушивания, что и как хотят "блокадники". Просмотр новостей... я даже не участвую... ни в баррикадах, ни в "блокаде"... хотя участвовать в них... "баррикадники" и "блокадники" сами смотрят новости, ждут, когда с ними начнут переговоры. А "Крш"... его обитатели позиционируют себя, как анархисты... поэтому в блокаде факультета, они считают, участвовать можно, а в защите сербов на севере Косово - нет. Защищать сербов на севере Косово - это национализм, фашизм даже. Они считают, к примеру, фашизмом громкое пение песен о том, что Косово всегда будет Сербией. Одна из обитательниц сквота жаловалась мне, что в ночном автобусе подростки громко распевали такую песню. Назвала их поэтому фашистами. По-моему у сербских анархистов та же проблема, что и у анархистов русских сейчас. Любую защиту интересов собственного народа они считают проявлением фашизма. Потому и далеки от основной массы народа. Этническая самоидентификация была важна всегда. Говорю это, как этнограф. Пусть и аспирант-этнограф. Этническая самоидентификация важна и нужна сейчас, если не хочешь раствориться в неолиберальном глобализме. Если не хочешь стать очередным стулом в очередном "МакДональдсе". К примеру, ставшее для антиглобалистов идолом движение "сапатистов"-майя на юго-востоке Мексики - националистическое. Майя борются за свои традиции и культуру. За право жить, как жили их предки тысячелетиями. Одна из основных идей антиглобализма - быть самим собой. Сербы на севере Косово хотят быть сербами и жить в Сербии, а не под чуждой им властью албанцев и НАТО. Поэтому понастроили баррикад. Поэтому сторожат их целыми днями. Сейчас баррикады для них - символ самоидентификации. Их движение вполне в духе антиглобализма. Однако это бессмысленно обсуждать с обитателями "Крша". Но все ж, благодаря им, у меня есть крыша на головой. Бесплатно. Спасибо им.

И я ушел, отскочил опять от Вечности...

Шлялся и нашел руины Народной библиотеки Югославии. Разбитой до фундамента немецкой бомбардировкой 41-ого года. Краснокирпичные обломки и огромный плакат с надписью, пафосной, в советском стиле. Смысл надписи: не надо забывать войну, чтобы избежать новой. А напротив Влады, правительства, Сербии грандиозные руины министерства обороны. Разрушенного НАТОвской бомбардировкой 99-ого года. Туда мы мечтали, на надломленные бомбами этажи, залезть ночью. Чтобы ласкать друг друга... как на заброшенной угловатой австро-венгерской фабрике в Зренянине, напротив моста, под которым не течет река... хватались друг за друга... задыхались от сладости движений... мелькают передо мной твои тени.

Во внутренности министерства обороны мы так и не залезли.

Напоминания прошедших войн остаются. Ветшают, какими бы пафосными фразами их не спасали... и начинаются новые войны.

Руины библиотеки, разрушенной в 41-ом, недалеко от "Зеленого венаца". Недалеко по нашим, русским, меркам. В Белграде, в целой Сербии все близко. Доберешься легко пешком или автостопом в течение дня.

На закате я сидел на лавке. В микропарке. Возле того же "Зеленого венаца". Белград простирался морем подо мной. Уходил к горизонту. Ровно. С редкими волнами высотных зданий. На ближайшем доме, оказалось, нарисованы рыбы. На белом боку дома синие рыбы. Пытались выпрыгнуть из моря Белграда. В закатывающееся солнце пытались... скоро стемнело... рыбы исчезли. Значит, выпрыгнули.

Я считаю дни без тебя. Не знаю точно, какая сегодня дата, но знаю который день без тебя.

К счастью, я ни разу не встретил на улицах - в "Крш" они не зайдут, не их тусовка, - Тонечку и Андрюшу. Обожателей евроинтеграции. Мечтающих о другом, не российском, каком-нибудь европейском гражданстве. Да, в России достаточно боли, хмурых лиц, хамства и непредсказуемой агрессии. Но те, кто не могут разглядеть под этой коростой, тонкой коркой радугу духовного русского мира, они бегут из России. Мечтают о новой Родине. Они - поверхностные люди. Они - люди материализма. Через материализм Россия не постигается. Ты вернулась в Россию и, конечно, поразилось насколько там больше хамства, чем в Сербии. В братской Сербии. Чем среди сербов, похожих на нас гораздо больше любого другого народа в мире. Но хамство - это короста. Поверь. Почувствуй. К тому же, в России сейчас глубокая осень. А русские остро реагируют на перемены погоды. Очень остро чувствуют природу. Все наши великие писатели устраивали в своих книгах, обязательно, маленькие или большие галереи пейзажей.

В Белграде пейзажи украинские. Платаны и каштаны. Аллеями или собранные в парки. А архитектура турецкая, австро-венгерская или советская. Турецкие - частные дома, "кучи". Невысокие, грибообразные, из-за выпирающих пристроек на вторых этажах, как в Гирокастре. С закрытыми дворами. Австро-венгерская, в ассиметричных углах, с дворами-колодцами архитектура многоэтажных жилых домов, "зграда". И советская рациональная безликость деловых центров, административных зданий и спальных районов. Плюс вкрапления, чем дальше от центра, тем реже, памятников архитектуры в разных, уникальных тоже, стилях.

Для меня загадка до сих пор - смысл двух статуй перед входом в Скупштину республики. Античные красавцы держат коней. По коню и красавцу на каждом пьедестале. Один держит животное на плечах. Второй - на согнутых локтях. И спросить не у кого. Среди моих белградских знакомых нет знатоков Белграда. Местные мои знакомые воспринимают Белград, как нечто естественное, повседневное. Без особого интереса.