Александр Рыбин - Современный кочевник (дневник на Дороге)

В "книжаре". Называется "Плато". Нашел книгу под названием "Влияние НЛО на культуру 20-ого века". Браво! Супер! "АD", слышите? Вот, что вам надо 100% ("сто посто", - на сербском) издать. Об этом еще никто не писал. А тема бескрайняя. Как Вселенная. Или больше? И не надо переводить с сербского. Название лишь перевести. Литературный перфоманс. Через месяц издать уже на русском. Коммерческий успех. Тема охватывает... хотя не мне вам объяснять.

Сижу на улице Князя Михаила. Рассматриваю публику. Возле чесмы, питьевого фонтана. Журчит, безостановочно утекая, вода. Подходит молодая женщина. Встает напротив меня. У нее лифчик - розовый, чтобы чуть-чуть прикрывать, - надет поверх кофты. Смотрит поверх меня. Шевелит губами. Беззвучно. Звучит, безостановочно, вода в чесме. Минут 5 действо происходит. Я, она и чесма. Она уходит.

В Белграде удивительно мало сумасшедших. Город мне нравится. Он приятный и с изысканными манерами. Но отсутствие сумасшедших означает отсутствие творчества. Сумасшедшие имеют свойство генерировать творческую энергию. Или она вызывает их появление. В Белграде хорошо растить детей. Не страшно за них здесь. Но для творчества он мало подходит. И вся Сербия - мало подходит. Мне надо дождаться денег от редакции. И тебя. Если ты приедешь. Или момента "Ё", когда станет понятно, что ты не приедешь. И валить. Из Белграда. Из Сербии.

В Сербии за весь 20-ый век случилось только два действительно Великих писателя. Иво Андрич и Милорад Павич. В Сербии удобно редактировать тексты, писать здесь сложно.

В Албании, из окрестных стран, лучше всего пишется. Там парадоксальность и странность, необычность достаточно концентрированные. Кстати, русскоязычных писателей, у которых "обвисает", как у античных статуй, надо отправить для литературного перевоспитания в Албанию. Пожили бы в бункерах, оставшихся от Энвера Ходжи. Торчащие из земли, словно "шляпки" гвоздей. Сотни тысяч гвоздей вбиты по всей стране. Крепят ее к земле. Подучили бы албанский - не похожий ни на один другой язык в мире. Прониклись бы албанскими - из слишком длинных линий, в гротескных деталях - православными иконами. Глядишь, и смогли бы после - как будто "Виагры" глотнули. "Русский литературный лагерь "Мир Упавшим" ("мир упавшим" - на албанском "до свидания" значит). Большими буквами на воротах. Где-нибудь в Гирокастре. Или Корче. В Тиране - на худой конец. С одной стороны ворот портрет Сталина, с другой - Матери Терезы. А над воротами - албанская православная икона.

Вечером в "Крш" приехал македонец Яне. У которого мы "вписывались" в Скопье. Он едет в Гданьск. Будет тут ждать свою знакомую. Она приедет поездом. Завтра утром. "Мир маленький. С ума сойти, какой маленький", - говорит Яне, пожимая мне руку. Он с огромным рюкзаком. В Польшу с подругой поедут автостопом. Потом он, один, поедет в Прагу. Попробует там поработать. Сам не знает кем. Как получится. А днем возле "МакДональдса" на площади Славии я видел Радмилу. Сербку, "вписывавшую" нас в Нови Саде.

Гардаш. Кладбище в районе Земун. Општина Земун. На берегу Дуная. Над, метров 5, рекой. Православная желтого цвета церковь. Католическая капелла, кресты, кресты, еврейский кусок. Меня впечатлил только дом, вдавленный в кладбище. Или это кладбище обступило дом. У него округлые бока. Кресты под самыми окнами. В окнах - он и она, старцы опрятного вида. Обычные сербские старцы. Я разглядываю их вечером. Смотрю из-за крестов в их ярко-освещенную кухню.

Земун такой же маленький австрийский городок, как Вршац. Или Белая Церковь. Как городки Воеводины. С немецкой точностью просчитанные домики. Прямые улицы. Православные церкви похожи на католические костелы. Только окон "кибиц фенстеров", окон-аквариумов не хватает. Математически просчитанный городок. Когда им владела турецкая империя, он превосходил Белград. По всем показателям. Еще раньше, когда он входил в состав венгерского государства, он тоже превосходил Белград. Он и сейчас как будто соревнуется с Белградом. Восемь лет назад сербского премьер-министра Джинджича убили по указанию земунских бандитов. Группировки под названием "Земунский клан". Булыжные, из крупного камня мостовые. Над районом остроконечным шлемом торчит "кула". В ночи отмеченная яркой подсветкой. Четкость геометрических форм Земуна, вероятно, особенно восхищает туристов-буржуа. Потемкам русской души там не место. Освещение тоже четко просчитано - нет темных мест.

Блокада закончилась. Философский функционирует в обычном режиме. Мне можно пользоваться бесплатно интернетом в библиотеке. Меня уже принимают за студента. Правительство не выполнило ни одного требования "блокадников". Это Сербия, здесь борьба против чего-либо или за что-либо - просто интересное времяпрепровождение. Надоедает - бороться прекращают. В новостях пишут, что и на севере Косово разбирают баррикады. Разрешают конвоям НАТО перемещаться по своей территории. Тоже надоело бороться. НАТО не выполнило ни одного их требования.

Мне тебя не хватает. Сербия без тебя ополовинилась. Уменьшилась до четверти. До 10 процентов. Чем дольше тебя жду, тем она меньше. Скоро останется крошечный островок. Буду стоять на одной ноге. Ловить равновесие... Потом... "Потом" не будет. От Сербии ничего не останется. Мне негде тебя будет ждать.

Трамвай гремит на стыках рельс. "Ночной превоз" - ночной общественный транспорт. Редкие пассажиры. Я засыпаю, прижавшись лбом к стеклу.

Редактор пишет, что отправит деньги через 3-4 дня. Хорошо, что ты мне прислала денег.

На словах я поддерживаю идею греческого вегетарианства. В парке Карагеоргия с Яне едим колбасу. Его подруга полька приехала. Правда, позже, чем обещала. Рассказывает мне, что пьянство русских - глупый стереотип. Поляки пьют гораздо больше. Алкоголизм проблема среди их молодежи. Это рассказывает полька. В 19-ом веке поляки для России были все равно, что чеченцы десять лет назад. Самые яростные русофобы. Сейчас в Польше модно учить русский. Рассказывает.

Жду 31-ый автобус. Который идет из центра до улицы Крушевачки. До "Крша". Ночной превоз. Долго жду. И еще несколько человек ждут. Топчутся. Выдыхают облака пара. Конец осени.

В сквоте пью кофе. Все спят. Я на кухне. Гудит холодильник. Читаю сербский журнал для подростков "Забавник". Про средневековые крепости Сербии. Про Маглич. Он был построен в первой половине 14-ого века. Защищал северную границу тогдашней Сербии. От возможного нападения татаро-монгол. В 19-ом веке восставшие сербы оборонялись в Магличе от турецкого карательного корпуса. Успешно. Турки отступили. Маглич - самые кинематографичные средневековые развалины. Которые мы видели. На высокой горе. Мы лезли к крепости вместе с кралевским сербов Владимиром. Мы его слушались, как разумные дети старшего. У него правильное мнение о политике, о жизни вообще. Здравое. Но в современном мире не жизнеспособное. Мы соглашались с Владимиром. Потому что не хотели, чтобы он отказывался от своего видения жизни. Соглашались, чтобы он почувствовал, что не один. Такой. Хотя на самом-то деле мы мыслим иначе. Ты - по-своему иначе. Я - по-своему. Правильный серб нас много фотографировал в Магличе. Серб, похожий на мудрого старца из русских сказок. С бородой и голубыми глазами. На фоне серых шершавых камней сербской истории.