Александр Рыбин - Современный кочевник (дневник на Дороге)

Вршац - самый павичевский город Сербии. То есть он похож на города, описываемые в книгах Милорада Павича. Порой - до запятой, до неуместно поставленных кавычек-памятников. Идешь по улицам, будто читаешь предложения, целые абзацы - Жарко Зренянина, например, тянется долго. Сворачиваешь - перелистываешь страницу. В улицы выпирают окна "кибиц фенстеры". Придумка немцев: широкий подоконник выдвинут в улицу и застеклен со всех сторон ("кибиц" на немецком - наблюдать, "фенстер" - окно). Получается, словно аквариумы высовываются из дома. "Кибиц фенстеры" для пьяных страшнее полицейских - разбивают головы о выдвинутые окна. Местные жители - смесь славянской и немецкой культур. Они прагматично просты в своей сложности. Их волосы и кожа светлее, чем у сербов, живущих в районах, бывших под властью турок.

Ночью над Вршацем вифлеемской звездой сияет 14-ого века турецкая "кула". Она на вершине Вршачки планины. Подсвечена не меньше Русского парка.

Еще одно занятное место - кладбище. Где захоронены русские белоэмигранты. Чины и титулы на их надгробиях. Камергер императорского двора, генерал от инфантерии, атаман, купец. Рядом с ними похоронили красноармейцев, погибших при освобождении Вршаца. Сербская земля примирила "белых" и "красных".

Настя дома, "у кучи". Теперь наш дом на улице Светозара Марковича. "Брой пат" - номер пять у него. Он принадлежит местному писателю, Желько Доновичу. Желько живет в другом доме, более благоустроенном. Нам предложил заселиться на Светозара Марковича. В сотне метров от каштановой рощи.

В роще отличный сигнал беспроводного интернета. Пишу статью для таджикского "Бизнеса и Политики". Договорился с редактором, что буду отправлять по две аналитические статьи в неделю. А он мне - зарплату в конце месяца. Настя тоже работает по интернету. Переводит с английского на русский статьи для строительных журналов.

Каждый вечер к нам кто-то приходит. Что-то приносит. Каждый вечер у нас "журки", тусовки. Дом завален пустыми пластиковыми бутылками из-под пива, сигаретными пачками, рухлядью разной, югославскими пластинками 60-70-ых годов. По внутренним стенами ветвятся вены-граффити.

Сижу на качелях. "Здравствуй, товарищ!" - махает рукой сербка. Она выгуливает собаку в роще. Кажется, уже весь 30-тысячный Вршац знает, что тут поселились "рус" и "рускиня".

Родители Насти требуют, чтобы она вернулась в Россию. Скорее. Она слишком долго путешествует. По мнению родителей. Неизвестно где и неизвестно с кем. Они на нервах. "Скорее возвращайся. Деньги на авиабилет пришлем". Требуют.

Рассказ для тебя

(С хирургическим ножиком по Белграду режиком)

Я остался в стране, которая для нас. Это ты улетела в Россию. Родную для тебя. Родную для меня. Но не для нас. Оставила меня в Белграде... "Београде" - как говорят сербы. Один стою под памятником Князю Михаилу. Наплывает вечер. Десятки людей кого-то ждут. И кто-то приходит к ним на встречу. Я - никого не жду. В свой день рождения ждал тебя. Под зеленым, на коне князем - не знаю, вот представь себе, что-то я не знаю об истории Сербии, чем он отличился. Чем заслужил памятник... ты в обтягивающем черном бежала ко мне. С маленьким, потому что страдали от безденежья, подарком.

Я никого не жду. Просто шляюсь по городу, где мелькают твои тени... останавливаюсь их разглядеть - мелькают, исчезают. Ветер, ноябрьский, сырой, гонит листья. Один зацепился за мою "арафатку". За твою "арафатку", в которой ты гуляла по Белграду, закрыв голову которой ездила по летней Сербии.

Живу все в том же сквоте. В "Крше". Где мы жили вместе. Где читали книжки на не совсем понятном сербском языке. Пьянствовали с панками и иностранцами. По ночам терзали друг друга ласками, смешивались друг с другом в непрозрачный загорелый поток и утекали в зеленые густые, как джунгли, хвойно-лиственные леса вокруг монастыря Ресава. Где церковь, похожая на перевернутый винный бокал. Церковь моравского стиля - в пяти куполах, резных каменных украшениях, стены вперемешку из грубо отесанных камней и красного кирпича. В Ресаве и началась для нас осень. Солнце исчезло, пошел дождь, все покрылось выцветшими оттенками...

Сейчас "Кршем" заправляют братья-греки: Томаш и Александрос.

Вчера с ними и еще десятком сербов, участвующих... еще расскажу - пили пиво. Самое дешевое, конечно. "Elen" и "Lav". Греки сказали, что я должен за каждую выпитую бутылку по 100 динар. Когда уже все порядком опьянели. Потому что они покупали пиво на свои. Сербы не считают деньги за выпивку. Как русские. Греки, они более евроинтегрированы. Эти умеют считать деньги и устанавливать правила.

Да, а сербы, которые приходили, участвуют в блокаде философского факультета. На факультете входы в аудитории завалены партами. По стенам расклеены требования студентов-"блокадников". В коридорах и кабинетах чисто. "Блокадники" живут в административных кабинетах. Ждут, когда правительство начнет с ними переговоры. Флагов не жгут, с полицией не дерутся, портретов президента и министра образования из окон не выкидывают. Да и полиции ни перед, ни внутри факультета нет. Тихая и мирная, по русским меркам, борьба. Как и у сербов на севере Косово. К которым мы ездили. Они перекрыли автотрассы баррикадами из новеньких стройматериалов и сидели возле этих баррикад по кафанам. Пили пиво и кофе. Ждали, когда НАТО и албанские власти Косово начнут с ними переговоры. Я собирался снова ехать не эти баррикады. Но нет денег. Совсем. Живу, чем сквот подаст. Надеюсь, что моя редакция скоро пришлет мне причитающиеся гонорары.

Фонтан возле Собора Святого Савы по-прежнему работает. Ночью подсвечен умиротворенно-синими квадратными гирляндами. Внутри Собора по-прежнему строительные леса. Строительство, начатое 100 лет назад, продолжается.

Мы общались с тобой в России всего-то три дня. Там нет ничего, что напомнило бы тебе обо мне... Там нет наших мест. Твои, мои... Большую часть нашей общей жизни прожили в Сербии. Белград, Вршац, Ниш, Гуча... Прожили через всю Сербию.

В Белграде у меня без тебя такой распорядок. Утром иду на "блокадный" философский... там, спасибо "блокадникам", можно бесплатно пользоваться интернетом. Разговариваю по скайпу с редактором. Он мне рассказывает о куче проблем, в очередной раз, из-за которых у редакции сейчас нет денег. Но скоро они будут и мне сразу же пришлют гонорары. Потом до сумерек или до темноты шляюсь по городу. По темноте уже иду в сторону "Крша". Туда к вечеру набивается народ. Появляется какая-нибудь еда и выпивка.

Темнеет. Я иду, надеясь на хорошую еду, в сторону "Крша". Правила не поменялись - в сквоте едят исключительно вегетарианскую пищу. Как же тяжело нормальному здоровому человеку без мяса! Не знаю, как русские подолгу живут в вегетарианской Индии. В "Крше" даже хлеб перестали покупать. Нововведение фанатиков-веганов греков. Для приготовления хлеба используются яйца.