Феликс Хартлауб - В особо охраняемой зоне. Дневник солдата ставки Гитлера. 1939– 1945

– Черт бы побрал эти затянувшиеся съемки! Что за цирк здесь происходит?

– Работает отдел пропаганды при главнокомандующем, господин майор. Идут съемки товарищеского ужина.

– Гм… То-то столь много людей!

– Это еще не все, господин майор. В дополнение к увиденному вами занят целый зал. Два оркестра.

– Вы снимаете сюжет для «Немецкого еженедельного обозрения»? [27] «Немецкое еженедельное обозрение» – немецкий пропагандистский киножурнал времен Второй мировой войны, выпускавшийся в 1940–1945 гг. Демонстрировался в кинотеатрах перед просмотром кинофильмов в обязательном порядке (обычно ему предшествовал «культурный фильм» – краткая развлекательная кинопрограмма). Еженедельно рассылалось по 2000 копий плюс копии на иностранных языках для союзников, нейтральных стран, оккупированных территорий и лагерей военнопленных. Собираетесь продемонстрировать сражающимся войскам результаты своей героической деятельности здесь, в Париже? Хотите поднять в них боевой дух?

– Нет, господин майор, это делается для нашего архива.

– Великолепно! А через год снова потребуется снять фильм для архива? Какая сложная работа! Ну хорошо, а теперь оставьте меня и позовите, наконец, официанта…

Солдаты колониальных войск на воскресной прогулке. По всей видимости, им разрешено посещать лишь те городские кварталы, где возможность встречи с германскими военными была минимальной. По-воскресному пустынные набережные острова Сен-Луи. Приглушенный шелест тополиной листвы.

Занимая всю ширину тротуара и громко стуча обитыми гвоздями подошвами грубых сапог, с погасшими сигаретами во рту приближаются трое. Из всей серо-зеленой униформы новыми у них являются, пожалуй, только глубоко нахлобученные фуражки. Выцветшие кители и брюки явно велики. Между собой они не разговаривают. Самый маленький из них – настоящий курчавый негр. На носу у него красуются очки с темно-зелеными стеклами.

Возможно, они шли из госпиталя, а возможно, находились в первом увольнении в город. В армию им удалось попасть лишь после того, как немцы прошлым летом вытащили их из дремучих джунглей. Сапоги им явно мешали. Белки глаз и белозубые улыбки. Коричневые с красноватым отливом руки и лица неестественно смотрелись на фоне тополей и желтизны фасадов.

Почти все серые ставни высоких окон торговых лавок закрыты, а внутренний их интерьер скрыт за раздвижными решетками, охраняющими внутреннее убранство надежнее, чем каменный забор. Если ставни открыть, то перед глазами возникнут темные прямоугольные помещения, в которых пороги подметает кайма тяжелых гардин.

Человеческие головы над порталами сегодня похожи на застывшие изваяния из дутого теста.

Высоко на ветру между цветочными горшками на узком балконе, идущему по всему фронтону здания, стоит молодая пара. Он, одетый в рубашку без рукавов, маячит в проеме двери и, вытянув длинную белую шею, смотрит через кроны деревьев на набережную. Она же, облокотившись на балконную решетку, подперла голову ладонями. Их внимание сосредоточено на солдатах, но когда они прошли, то вслед им никто из них не посмотрел.

Привратник, сидящий на плетеной табуретке и вытянувший ноги в шлепанцах, не стал убирать их, чтобы освободить дорогу солдатам в грубых сапогах. Его разряженная по-воскресному маленькая дочурка, в широкополой желтой шляпке и розовом платьице, прыгает через скакалку.

В широких плоских пестрых лодках застыли рыбаки. Чего только у них с собой нет. Там есть и складные стульчики, и ящики для хранения улова, и десятки различных горшков и банок.

Сводчатый с лепниной потолок подворотни. Она ведет во двор отеля с многочисленными окнами. Вошедшего встречает тощая черная кошка с короткой блестящей шерстью и узким ошейником. Если протянуть к ней руку, то она немедленно прижимается к земле. Шерсть на ее загривке встает дыбом, а хвост с отсутствующим видом начинает непрерывно описывать медленные круги.

Неровная брусчатка. Стыки покрыты зеленым с золотым отливом мхом. Можно только представить, с какой силой грохотало здесь эхо от пушечных выстрелов.

На открытых участках двора растет трава, а во влажных углах – высокие бледно-зеленые сорняки. Сбоку этой брусчатой пустыни виден слишком маленький для богатого отеля обложенный камнями колодец с журавлем. Перед порталом главного корпуса выделяются две невысокие ступени террасы, протянувшейся по всей ширине отеля. Наполовину утопленные бордюрные камни перед ними образуют низкую стенку.

Из цельного камня высечены два сфинкса, лежащие на низких цоколях, возвышающихся над ступенями и располагающихся параллельно к главному фронту. У них почти нет шеи, и они устало задирают голову. Длинные, ниспадающие, как у эринии [28] Эриния – одна из богинь мщения, мести и ненависти в древнегреческой мифологии, изображавшаяся как старуха со змеями вместо волос. В римской мифологии этим богиням соответствуют фурии. , змеи вместо волос и огромные, тяжело свисающие груди неуклюже прикрывают переход к исхудалому, с выступающими ребрами звериному телу. Хвост с массивной кисточкой на конце послушно лежит на цоколе. Солнце никогда не касается их спин – в квадратном дворе всегда царит полумрак, и голубое с золотистым оттенком небо отсюда кажется непостижимо высоким.

Крыша покрыта тысячами черепичных плиток, каждая из которых перенимает сияние от других. При этом некоторые плохо отшлифованные и тусклые плитки это сияние поглощают, тогда как другие, гладкие как стекло, его, наоборот, усиливают.

Все окна имеют одинаковые полукруглые фронтоны с изображением женской головы с чем-то напоминающим рога. Ставни отсутствуют. Повсюду один только отдающий в черноту камень. При этом некоторые окна покрыты светло-синей краской, а другие наполовину занавешены матовыми жалюзи.

Над подавляющим все остальное главным порталом расположены две длинные, напоминающие бойницы узкие ниши, спускающиеся на два этажа. В них вытянулись статуи в стремлении дотронуться до верхнего края своих убежищ, но так, чтобы не высунуть при этом из узкого углубления мощные конечности. Одна статуя изображает древнего старца в подвязанном поясом одеянии с булавой и высоким грозным лбом, а другая – юношу с кистями винограда. На той же высоте на остальных стенах тоже расположены ниши меньшего размера со статуями дородных женщин с мощными бедрами и грудями.

Справа, на первом этаже, оборудованы гаражи, закрываемые грубыми, окрашенными коричневато-желтой краской зубчатыми воротами с проделанными в них круглыми оконцами. Рядом располагается дверь дворницкой. Возле нее стоит стул с соломенным сиденьем, на котором лежит газета. Шипит сковорода, но запах жаркого до вошедшего во двор не доходит.