Леонид Ливак - Жила-была переводчица

Анри Монго (см. примеч. 2 к письму 2), служа в редакции издательства «Боссар», был одним из самых активных литературных переводчиков с русского на французский. В 1920‐е гг. он интенсивно переводил прозу эмигрантских писателей – Г. Гребенщикова, А. Куприна, Д. Мережковского, И. Шмелева и др. Более подробно см. в библиографии Russian Émigrés .

Очерк «Где мой дом?» (впервые: Последние новости. 1923. № 1008. 5 августа; переизд.: Бальмонт К. Где мой дом? С. 169–182) станет единственной публикацией поэта в швейцарском журнале «La Revue de Genève» (см. примеч. 7 к письму 54).

Речь идет об Альфонсе де Шатобриане (1877–1951), лауреате Гонкуровской премии за 1911 г., близком друге Ромена Роллана, авторе романа «La Brière» (1923), получившего приз Французской академии за лучший роман года.

О Ромене Роллане см. примеч. 2 к письму 66.

См. примеч. 1 к письму 57.

Из письма Бальмонта (24.VIII.1923): «Люси перевела мои стихи „Россия“, „Глубинный“, „В Синем Царстве“ и „Последний Остров“. Я послал их в „Женевское Обозрение“. К сожалению, я не очень доволен ее переводами. Она ослабляет и банализирует текст. Вчера у меня были два санскритолога, Сильвен Леви и наш Ольденбург. Они очень ругали стихотворные переводы Савицкой. Не везет мне в этой сфере» ( Бальмонт – Шаховской . С. 383–384). Переводы остались неопубликованными.

Письмо хранится в картоне SVZ29, папка «Poèmes de Balmont traduits par L. Savitzky + poèmеs en russe».

Стихотворения «Моя твердыня» и «Остережение» вошли в авторский сборник «Мое – Ей» (С. 7, 103).

Из письма Бальмонта (2.IX.1923): «Мне захотелось также послать Тебе № „Последних новостей“ со стихами „Моя твердыня“, в пятницу написанными в минуту, когда мне можно было бы отчаяться, а я не захотел» ( Бальмонт – Шаховской . С. 387).

Письмо хранится в картоне SVZ29, папка «Poèmes de Balmont traduits par L. Savitzky + poèmеs en russe».

Людмила писала мужу (10.IX.1923): «Я рассердилась на Бальмонта, от которого сегодня утром пришло письмо. Я послала ему черновик прозаического перевода, чтобы он перепечатал его на машинке и прислал мне копию для редактирования. А он мне сообщает, то просто-напросто отослал свою копию де Тразу – а мне ничего не потрудился прислать!» (<���пер. с фр.> частное собрание наследников Л. Савицкой).

Имеется в виду обзорная статья о русской эмигрантской литературе, в которой Анри Монго (см. примеч. 2 к письму 2, примеч. 2 к письму 74) останавливается среди прочего и на творчестве Бальмонта: Mongault H. Les Lettres russes en exil // La Renaissance d’Occident. 1923. № 3. Septembre. P. 731–740.

Бальмонт K. Чета // Последние новости. 1923. № 1049. 23 сентября. С. 2.

Бальмонт К. Золотой обруч // Дни. 1924. № 419. 21 марта. С. 7 (сонеты 1–6); № 431. 6 апреля. С. 7 (сонеты 7–8); № 442. 20 апреля. С. 7 (сонеты 10–12); № 447. 27 апреля. С. 1 (сонеты 13–15). Сонеты вошли в авторский сборник «Мое – Ей» (С. 111).

Чешский перевод «Солнечных видений» не состоялся. Подробнее о переписке Бальмонта с чешскими литераторами, а также о чешских переводах его поэзии см.: Лаптева Л. Неизвестные письма Константина Бальмонта в архивах Чехословакии // Русская литература. 1990. № 3. С. 169–179.

Писатель, эссеист и литературный критик Фредерик Лефевр (1889–1949), входил в редакционный комитет парижского литературного еженедельника «Les Nouvelles littéraires, artistiques et scientifiques». Бальмонт встретился с Лефевром в редакции газеты 19 сентября 1923 г., чтобы предложить к публикации очерк о Японии ( Бальмонт – Шаховской . 19.IX.1923. С. 397).

«Дорогой Мэтр, будьте любезны прислать мне безотлагательно строк пятнадцать о Вашем творчестве, чтобы представить нашим читателям „Где мой дом?“, который появится в нашем ноябрьском номере. Основные даты Вашей жизни, названия произведений, и общая характеристика. Заранее благодарен…» (фр.).

Судя по тому, что опубликованная биографическая заметка подписана Людмилой Савицкой, переводчица нашла текст Бальмонта неподходящим не только с точки зрения французского стиля, но и по содержанию. См.: Ludmila Savitzky, Constantin Balmont // La Revue de Genève. № 41. XI.1923. P. 654.

К письму приложена автобиографическая заметка Бальмонта:

Constantin Balmont est le plus grand poète russe de nos jours, et son rôle dans l’histoire de la poésie russe est unique. Après les aubes splendides dont les créateurs étaient Pouchkine, Lermontov, Tutchev et Féte, la poésie russe, vers la fin du 19-me siècle, se mourait, toute exténuée. C’est alors que commença sa marche triomphale créateur du vers musical, Constantin Balmont. Son œuvre est la reconstruction complète du verbe poétique en Russie. Ayant comme base la musique de la parole, et cherchant son Coran unique dans la Nature Créatrice, Balmont a donné des révélations poétiques dans ses livres «Sous le Ciel du Nord» (1894), «Dans l’Illimité» (1895), et surtout dans «Les Édifices en Flamme» (1900) et dans «Soyons comme le Soleil» (1903). Parmi les livres de date plus récente qui indiquent des étapes dans la philosophie poétique et panthéistique de Balmont on doit indiquer «Le vert Verger» (1909), «Le blanc Constructeur», «Poèmes du Frêne» (1916), «Sonnets du Soleil, du Miel et de la Lune» (1917), enfin son roman en prose, «Sous le croissant de la Nouvelle Lune» (1923).

Constantin Balmont naquit dans le gouvernement de Vladimir, 1867. Depuis trois ans il est en France, comme un exilé. Il l’était déjà pendant la dernière période du tsarisme (1906–1912). Balmont est un grand voyageur. Deux fois il a fait le tour du monde. Son livre «Visions Solaires», dans la traduction française excellente de M-me Ludmila Savitzky, a eu, à Paris, un grand retentissement.

La meilleure caractéristique de la personnalité poétique de Balmont est faite par un autre grand poète russe, auteur du «Cor Ardens», Viatcheslav Ivanov: «A côté de la folie, à côté du gouffre, Balmont trouve un chemin, – mais ce chemin mène sur les flammes, sur des épines qui brûlent. Ici, chaque cri de la douleur se transforme dans le bénissant „Oui?“ de l’existence. Au poète il paraît qu’il brûle, et son appel unique, son ordre unique à l’humain, dit: „Brûle!“ Il ne cesse pas de chanter mille fois des litanies du Feu. Ses sensations „momentanées“ se transforment dans des éclairs qui s’enflamment chaque seconde, dans les irradiations d’un noyau fondu, dans des protubérances solaires».

Пер. с фр.: Константин Бальмонт – крупнейший из современных русских поэтов, и его роль в истории русской поэзии уникальна. К концу девятнадцатого века, после великолепных зорь, зажженных Пушкиным, Лермонтовым, Тютчевым и Фетом, русская поэзия умирала от изнеможения. Именно тогда началось триумфальное шествие создателя музыкального стиха Константина Бальмонта. Его творчество полностью восстановило поэтическое слово в России. Основываясь на музыке слова и ища в Созидательной Природе свой единственный Коран, Бальмонт наполнил поэтическими откровениями книги «Под северным небом» (1894), «В безбрежности» (1895) и особенно «Горящие здания» (1900) и «Будем как солнце» (1903). Из книг, опубликованных позже, следует отметить такие этапы в поэтической и пантеистической философии Бальмонта, как «Зеленый вертоград» (1909), «Белый Зодчий», «Ясень» (1916), «Сонеты Солнца, Меда и Луны» (1917) и, наконец, роман в прозе «Под новым серпом» (1923).

Константин Бальмонт родился во Владимирской губернии в 1867 г. Последние три года он провел изгнанником во Франции. Та же участь постигла его в поздний период царизма (1906–1912). Бальмонт – знаменитый странник. Он дважды совершил кругосветное путешествие. Его книга «Солнечные видения», в замечательном французском переводе г-жи Людмилы Савицкой, пользовалась большим успехом в Париже.