Леонид Ливак - Жила-была переводчица

I. Vers

1. Le cerf.

2. Je suis venu au monde pour voir le soleil.

3. Pays du Nord.

4. L’ Harmonie des mots.

5. Blanche fleur.

6. Ombre.

7. Plus ancient.

8. La Souterraine.

9. Annonciation.

10. Les coursiers des orages.

11. Camée.

12. J’ignore la sagesse.

13. Aux humains.

14. Je ne suis point de ceux…

15. Le blessé.

16. Oh oui…

17. Les Scythes (1899).

18. Les Scythes (1922).

19. Sans paroles.

20. Seulement.

21. Le Devin.

22. Elle.

23. Rivale d’Ys.

II. Prose

1. Où est ma maison?

2. Vassenka.

3. Liverpool.

4. La Blanche Fiancée (C’est Madame Ludmila Savitzky qui va vous envoyer ce récit qui est seul aussi long que trois précédents).

Et bien, si ce matériel n’est pas suffisant pour composer un volume j’ai la parole de Mme L. Savitzky qui m’a promis de donner des suppléments nécessaires – s’ils sont nécessaires – comme traductions.

Je vous enverrai un portrait de moi dans quelques jours.

Quant à la préface, je vous envois un article de Mme Savitzky que j’apprécie beaucoup. L’élément purement biographique y manque, mais je crois qu’elle pourrait remanier cet article tout facilement, d’autant plus qu’elle est essayiste accomplie et qu’elle me connait personnellement depuis 23 ans.

L’adresse de Madame Ludmila Savitzky-Bloch est – pour le moment – Lestiou par Avray, Loir et Cher.

Je vous envois en même temps mon livre Quelques Poèmes ainsi que deux articles de René Ghil et de F. de Miomandre que vous lirez probablement volontiers. Je vous prie de me rendre l’article de René Ghil après avoir lu.

Je voudrais bien vous connaître personnellement. J’espère que ça viendra bientôt. En attendant, nous nous sommes trouvés, – ne nous perdons plus.

Je vous exprime, cher Monsieur, mon dévouement sincère.

P. S. Je connais Semion Youchkévitch depuis longtemps. C’est un homme charmant, cœur sensible et talent véritable.

Пер. с фр.: 1925. 18 сентября. Милостивый государь, за Вашу статью обо мне в «Nantes le Soir» – этюд и содержательный и очень тонкий, – за Ваше письмо нашему близкому другу Альфонсу де Шатобриану, который дал мне его прочесть, – за Ваше письмо ко мне и за любезное литературное приглашение, – спасибо. Сердечно благодарю Вас за Ваши чувства по отношению ко мне и к моему творчеству, недостаточно известному как во Франции, так и в нынешней, связанной и ослепленной России. Конечно, я хочу предложить свою книгу в Вашу серию для широкого круга читателей. Я рад, что в состоянии это сделать – и без промедления. Однако Вы мне не указали, какого размера должна быть эта книга. К тому же не лучше ли включить в эту книжечку – и поэзию и прозу. Я очень люблю многие свои рассказы, но суть моего дара выражается в моей лирической поэзии. Одновременно с этим письмом я высылаю Вам, в другом конверте, приблизительный состав своей книги следующего содержания: «Где мой дом? Стихи и проза». <���Далее следует список всех переведенных к тому времени Л. Савицкой стихотворений, рассказов и очерков Бальмонта, не вошедших в «Visions Solaires». «Белая невеста» сопровождается примечанием: «Этот рассказ, по длине своей равный трем предыдущим вместе взятым, пришлет Вам г-жа Людмила Савицкая».> Ну а если этого материала будет недостаточно для составления тома, я заручился обещанием г-жи Л. Савицкой предоставить мне необходимые дополнения – в случае надобности – в форме переводов. Через несколько дней я отправлю Вам свой портрет. Что же касается предисловия, я высылаю Вам статью г-жи Савицкой, которая мне очень нравится. Здесь нет чисто биографической информации, но я думаю, что она <���Л. Савицкая> могла бы без труда переделать эту статью, тем более что она отличная эссеистка и лично знает меня вот уже 23 года. Андрес г-жи Людмилы Савицкой-Блок – в данный момент – <���деревня> Летью около <���городка> Авре, <���департамент> Луар и Шер. Пользуюсь случаем, чтобы послать Вам свою книгу «Quelques Poèmes» и две статьи <���о Бальмонте>, написанные Рене Гилем и Ф. де Миомандром, которые Вам, вероятно, понравятся. Прошу Вас вернуть мне статью Рене Гиля по прочтении. Мне не терпится лично с Вами познакомиться. Надеюсь, что это произойдет в скором времени. Пока же, раз уж мы нашли друг друга, не будем терять связи. Примите, милостивый государь, выражение моего искреннего почтения. Константин Бальмонт. P. S. Я с давних времен знаком с Семеном Юшкевичем. Это очаровательный человек, глубоко чувствующий и по-настоящему талантливый.

Как следует из письма к Леба (см. выше), речь идет о предисловии к новой французской книге Бальмонта, задуманном как расширенный вариант статьи Савицкой «Constantin Balmont et la poésie russe» (см. примеч. 1 к письму 27).

Речь идет о публикации перевода очерка «К молодым поэтам» из сборника «Где мой дом?» (С. 89–94): Balmont C. Aux jeunes poètes / Trad. L. Savitzky // Rythme et synthèse. 1925. № 54. Mai – Juin. P. 145–149.

В ответном письме (без даты, IMEC, Fonds Ludmila Savitzky, картон SVZ29, «Lettres de Balmont à L. Savitzky + autres lettres du dossier») Роже Леба благодарил Бальмонта за полученные машинописные тексты и оттиски стихов и прозы, которые поэт хотел включить в свою новую французскую книгу, вежливо отказываясь публиковать стихи – материал неподходящий для его издательской серии, рассчитанной на массового читателя. Леба поэтому просил Бальмонта прислать ему через Савицкую дополнительные прозаические переводы.

Речь идет об историческом очерке Жана Шюзвиля (см. примеч. 2 к письму 94) о русской поэзии последних тридцати лет: Chuzeville J. La Poésie russe de 1890 à nos jours // Le Mercure de France. № 654. 1925. 15 septembre. P. 589–591. Шюзвиль поддерживал профессиональные и дружеские отношения с Мережковскими, переводил Дмитрия Мережковского и написал ряд статей о его творчестве ( Russian Émigrés . P. 252–258). В статье Шюзвиля Бальмонту отводилась отдельная секция, что должно было польстить поэту. Однако критик обходил молчанием последние двадцать лет творчества Бальмонта, подспудно присоединяясь к расхожему в русских литературных кругах мнению о том, что поэт исписался к концу 1900‐х гг.

Открытка: Bretignolles. – Rocher Rouge du Marais Girard (Бретиньоль. – Красная скала в районе жирарских болот <���фр.>).

Здесь: безвоздушное пространство (фр.).

Писатель, журналист и политический деятель Леон Доде (1867–1942), лидер и трибун национал-монархического движения Action française, подал в суд на службу госбезопасности Французской республики после самоубийства его сына, произошедшего в 1923 г. и в котором Доде усмотрел заговор левых политических кругов, включая и лидера Радикальной партии Эдуарда Эррио (1872–1957), преданного анафеме в русской эмиграции за его роль в установлении дипломатических отношений между Францией и СССР (см.: Бальмонт – Шаховской . 7–8.XII.1924. С. 558; Ранний период . С. 434–436; L’ Émigration russe . P. 35–36). Проиграв первый процесс, Доде сам оказался на скамье подсудимых по обвинению в клевете. В 1925 г. он был приговорен к пяти месяцам лишения свободы и укрылся в Бельгии, чтобы избежать тюремного заключения.

Многолетний процесс (1894–1906) офицера французского Генштаба Альфреда Дрейфуса (1859–1935), оклеветанного и несправедливо обвиненного в шпионаже, послужил полем идеологических сражений для всех партий и политических течений Франции рубежа веков, интеллектуально сформировав целое поколение общественных и культурных деятелей страны. В 1928 г., во время полемики с Максимом Горьким и просоветски настроенными французскими писателями о свободе слова и творчества в СССР, Бальмонт еще раз прибегнет к сравнению с делом Дрейфуса, обвиняя «левых» в нечистой игре ( Бальмонт К. Мещанин Пешков. По псевдониму: Горький // Возрождение. 1928. № 1033. 31 марта. С. 3).