Леонид Ливак - Жила-была переводчица

Листок затруднительных слов прилагаю.

Насчет квартирки в Клямаре пока нельзя думать.

Андрэ Жиду, независимо от Коломбье, я напишу дня через три, и письмо перешлю Вам для проверки и поправки, а если позволите, то и для передачи [434].

Касательно Жироду, дело вот в чем. Я был у Жироду, застал лишь Морана [435], который говорил за него, или вернее от лица обоих, со мною. Мы условились, что я переведу для них три книги Жида, «Царь Кандавл», «Пасторальная Симфония» и «Странствие Уриэна», причем было говорено, что заплачено будет по три тысячи франков за книгу, первые же три тысячи мне Моран обещал послать вперед, как только я извещу, что я вернулся в Бретань и принялся за работу. Разговор был 28-го декабря. Вернулся я сюда 1-го января, а 2-го или 3-го послал Жироду подробное письмо о том же, и о разговоре с Мораном, прося послать эти 3.000 фр. Ни денег, ни ответа я не получил. Между тем «Симфония» Жида почти вся уже мною переведена. Я написал об этом приятелю Жироду, князю В. Н. Аргутинскому-Долгорукому [436], но пока еще ответа от него не имею. Писал Мережковскому [437]. Он ответил, что они, т. е. эти Французы, все обнадеживают, что это не потеряно, а лишь замедлено министерскими перетасовками. Перетасовки перетасовками, а работа ведь сделана, и делал я ее, опираясь на точные слова. Дело сие деликатное, и его легко испортить. Я не знаю, как поступить. Рассудите Вы, ибо Вы лучше знаете здешние нравы. И если можете деликатненько подтолкнуть через кого-нибудь ускорение этой денежной посылки, Вы меня выведете из болота. Если нужно ждать, я вздохну и буду сидеть в трясине до Страшного Суда. Я человек терпеливый.

Роман мой поет и играет. Я через неделю кончу уже 1-ую часть. Из этого Вы видите, что он не будет слишком длинный. Прочесть его Вам в Вашем милом домике в Клямаре будет моим восторгом. Я знаю, как он понравится Вам, и заранее вижу Ваше лицо.

Не тяготитесь приготовлением моей книги «Голубая даль» [438]. Это вся моя надежда сейчас на то, что мне можно будет остаться во Франции и переехать в Париж. Мне очень не хочется уезжать в Чехию или даже в Германию, куда все-таки придется уехать, если я буду все в той же оброшенности [439]. Если книга путевых впечатлений скоро появится, я знаю, она мне откроет новые пути, и к тому времени, я думаю, у Вас будет готова уже и книга моих стихов, а у меня мой роман, «Под Новым Серпом». Кстати, как бы Вы перевели это заглавие? Нужно передать и оттенок Новолунья и оттенок острого нового серпа, которым жнут самым реальным образом.

За хлопоты о «Достоевском» [440]и отрывках Мексиканских большое спасибо. Как было бы приятно видеть их напечатанными в «Журнале Латинской Америки» [441]. Я был бы прямо счастлив. Ведь этот журнал, конечно, читается и в Мексике и в Перу и в Бразилии, в странах, которые всегда поют в моей душе.

Фонтэнасу и Спиру [442], которых я читаю, мой поклон и большой привет Вашей маме [443]. Воспоминание о Короче одна из золотых страниц моей жизни.

Елена больна, лежит, завтра ждем доктора. Верно ползучее воспаление легкого. Она целует Вас. Благодарила Вас за юбочные монетки, в Самоанской открытке [444]. Дошла?

До свиданья, мой милый друг. Я силен и бодр и грустен. Но когда пишу роман, бываю счастлив от творческого ясновидения. Ведь это все мое детство и еще другое.

Привет ласковому Марселю, и Вашим милым девочкам [445].

Сердцем Ваш

Бальмонт

P. S. Я подсчитал буквы, строки и страницы Мексиканских отрывков. Если иметь в виду, что французский перевод, кажется, раза в полтора должен быть длиннее Русского текста, – так уверил мосье Рош [446], – Вы верно уже приготовили почти треть всей книги.

Мне бы очень хотелось прочесть эти отрывки в вашей передаче. Не пришлете ли заказной бандеролью? Я бы вернул через два-три дня. Прошу.

Бретань. 1922. 6 февраля.

Люси, вчера я забыл вложить в свое письмо к Вам письмо к Гончаровой [447]. Вот письмо к ней. Сколько знаю, утром она всегда занята, а между 4-мя и 7-ю, лучше всего около 5-и, она дома и вполне визибельна. Это очаровательная женщина.

До новых строк. Привет.

Ваш

К. Бальмонт.

1922.II.14. Ночь.

Бретань.

Люси, я хотел тотчас же послать Вам листок слов. Но ждал обещанной «о-птической книги для юношества». Заметьте, я люблю Лапласа [448], но также люблю читать о звездах и луне в календарях. И очень люблю книги для юношества. Но о-птическая книга не дошла до меня и ныне. Бедный я, разговариваю с трясогузками, дроздами, реполовами и овсянками, и душа моя делает движения глухонемого.

Заглавие, Вами придуманное, длинно. У меня уже было «La Fumée Bleue» [449], но это легковесно. Хорошо ли сказать «Visions Solaires» [450]? Если одобрите, да будет – это [451].

Милая, не увидите ли Вы Jean Variot [452]? Месяцев 13 тому назад он взял у меня небольшой рассказ «Le Rêve Blanc» и хотел напечатать в «La Revue Hébdomadaire». Мне надоело ждать. Рассказ, я знаю, можно напечатать в другом месте [453]. Варио бывает, кажется, ежедневно около 4-ех часов в своей «Société littéraire de France», 10, rue de l’Odéon. Если бы Вы его увидали и потребовали от моего имени, чтобы или он напечатал немедленно, или же отдал Вам рукопись?

Вернулись ли Вы из поездки?

Мы мерзнем и всячески пропадаем. Но я кончил 1-ую часть своего романа. Не знаю, возьмут ли его «Современные записки». Я ведь опять стал начинающим писателем, не лишенным таланта и подающим надежды [454].

Мои шлют привет Вам и Марселю.

Лапку Вашу деятельную лобзаю.

Ваш

К. Бальмонт.

Бретань. 1922. 19 февраля. Вечер.

Люси, могу ли я Вас просить об услуге? Пожалуйста, переведите, не в очередь, то есть по возможности тотчас, мое «Слово о музыке» и пошлите мне перевод. Я же перешлю этот перевод Кусевицкому [455]в Париж, где он сейчас. Он обещал, вместе с Русским текстом, напечатать это в своем издательстве в Берлине.

Миррочка шлет Вам свои нежные чувства и листок с желаемыми книгами.

Я жду птиц и Ваших слов. Может, завтра будут. Соскучился о Вас.

Мои шлют привет Вам и Марселю, и я конечно.

Первая часть романа «Под Новым Серпом» *уже три дня как отослана в Париж. Завтра приступаю ко второй.

До новых строк.

Ваш

К. Бальмонт.

P. S. Были ли Вы у Гончаровой?

*Как перевести по-Французски?

Бретань. 1922.II.22.

Люси, большое спасибо Вам и Марселю за все книги о птицах. Несмотря на элементарный их характер, они обе желанны мне и полезны для того, для чего нужны. Книга Фигье [457]напомнила мне как раз те книги о птицах, которые я читал в детстве, т. е. перенесла меня именно туда, где я хочу сейчас быть мыслью.

До следующих строк, более подробных. Приветы.

Ваш

К. Бальмонт.

P. S. Посылал ли я Вам (в рукописи) или только собирался послать – «Дыхание Ганга» [458]?

Бретань. 1922.II.23.