Олег Кудрин - Лина Костенко

Тогда, в Москве, она полюбила студента-соученика, поляка. Свое заселение в переделкинском общежитии Лина описывала так: «В гостиной играл на пианино красивый, восточной красоты, парень. Это был Фазиль Искандер. Сверху, по ступенькам — очевидно из библиотеки — спускался парень скандинавского типа с кипой книг под мышкой — это был <���…> Ежи-Ян-Станислав Пуща-Пахлёвский» [72] Дзюба Іван, Костенко Ліна, Пахльовська Оксана. «Гармонія крізь тугу дисонансів…». К.: Либідь, 2016. С. 160. . С первого взгляда!

Вечерами, срывая ей ветки сирени, Ежи читал стихи. Он тогда был и поэтом (впрочем, любовь всех делает поэтами). Кажется, что и в полтавских ночах «Маруси Чурай» есть отсветы той переделкинской любви (с учетом того, конечно, что Ежи-Ян — не изменщик Грыць).

Кто ж этот чудесный поляк? Он был погодком Лины, только родился чуть позже, в мае (как раз когда зацветает сирень), в Кракове. Во время войны остался один в оккупированной древней столице, а мама и брат Марек погибли в Освенциме. В подростковом возрасте мальчик участвовал в движении Сопротивления. После войны Ежи рос и воспитывался в интернатах, детских домах польской Силезии. Получив диплом о среднем образовании, поехал в Москву. В Литературном институте учился в семинаре Константина Паустовского. И главное — встретил Лину.

История эта кажется слишком красивой для того, чтобы быть правдой. Тем не менее, это правда. Поэтесса так рассказывала Оксане историю знакомства с Ежи-Яном: «Переделкино. Дача Пастернака. Весной через забор его дачи перевешивалась сирень, и Ежи, твой отец, сломив несколько веточек, дарил мне ту сирень в капельках росы» [74] Дзюба Іван, Костенко Ліна, Пахльовська Оксана. «Гармонія крізь тугу дисонансів…». К.: Либідь, 2016. С. 163. . (Позже, как бы в отдарок за ту сирень Костенко напишет «Гілочка печалі на могилу Пастернака»; кроме того, это будет еще одним поводом, чтобы назвать детский сборник «Бузиновий цар»). В капельках росы — значит ранняя, утренняя. Впрочем, тогда все смешалось — день-ночь, сад-лес, лето-снег, счастье-грусть.

Но в Советском Союзе с 15 февраля 1947 года действовал Указ Президиума Верховного Совета «О воспрещении браков между гражданами СССР и иностранцами». После смерти диктатора ослабление наступило не сразу. Отменили указ только в 1954 году. Лина и Ежи-Ян смогли пожениться. Он закончил институт в 1955 году, она — годом позже. Дочь Оксану Пахлёвскую Лина Костенко родила уже в Киеве (сентябрь 1956-го). И уже не было законов, мешавших им быть вместе. Краковянин Пахлёвский бредил морем. По окончании Литинститута он поехал в портовый Щецин обустраивать жилье для семьи. Мечтал о том, как в будущем они вместе пойдут в кругосветное путешествие на яхте. Но… Две сильных личности принадлежали не только друг другу, однако и разным странам, разным народам. Он не смог жить в Киеве, она — в Щецине. И они расстались.

У Костенко было много стихов об этой разлуке, точнее любви-разлуке и неизбывной тоске после нее. И вот самый известны из них «Спогад / Поїзд із Варшави».

Украинский композитор Владимир Верменич (автор обожаемых народом «Чорнобривців») написал к этим словам музыку. Песня «Спогад» / «Поїзд із Варшави» в шестидесятых годах была популярна, как в Украине, так и в Польше. В Украине ее пели Валентина Куприна (сейчас — член жюри Всеукраинского конкурса-фестиваля на лучшее исполнение произведений Олены Телиги) и Юлия Пашковская (жена Юрия Тимошенка-Тарапуньки, участница концертных программ Тарапуньки и Штепселя).

Не трудно заметить, что жизненный мотив Лины Костенко и Ежи-Яна Пахлёвского созвучен с сюжетом популярной пьесы Леонида Зорина «Варшавская мелодия» (только там героиня — полька). Зорин, заочно закончивший Литинститут в 1947 году, написал эту пьесу в 1966–1967-м. Догадка, что примером, вдохновившим его, стала любовь именно этой пары, высказывалась многими (в частности, писательницей и цирковой артисткой, наследницей российской династии Дуровых Натальей, учившейся вместе с Линой Костенко и бывшей ее подружкой). Можно даже предположить очередность событий, как именно у драматурга появилась идея пьесы. Приехал он как-то в Киев и…

По воспоминаниям культуролога Вадима Скуратовского, «в конце 60-х во всех украинских ресторанах пели этот романс». А теперь откроем пьесу «Варшавская мелодия». Напомню, что главная героиня — певица. Вчитаемся в такую вот длинную ремарку: «Она поет старую, уже знакомую песенку: “Страшне чен кохам, страшне чен кохам, страшне кохам чен”. И все посетители дружно ей подпевают. “Страшне кохам чен”, — поют все столики <���…> Буря аплодисментов» [79] Зорин Леонид. Варшавская мелодия. Пьеса // URL https://knigogid.ru/books/106214-varshavskaya-melodiya/toread/page-7 .

У Зорина не совсем точная транслитерация. На самом деле «страшно тебя люблю» — без буквы «н» в среднем слове: «strasznie cię kocham». Но важнее другое — согласитесь, тройное «strasznie cię kocham» очень похоже на тройное же «że my tak kochamy». Подтвердить или опровергнуть обоснованность таких предположений мог бы сам драматург. Однако Зорин на прямые вопросы о том, как возникла идея пьесы, не дает ответа: «Я боюсь отвечать на этот ваш вопрос. Всякое произведение только тогда производит впечатление, когда оно пережито, интимно…» [80] Борусяк Любовь. «Самые продуктивные мои годы пришлись на цензурный мрак». Беседа с Леонидом Зориным. 4 июня 2009. И понимай как хочешь.