Леонид Дроздов - Петр Машеров: падение вверх

Есть еще версия, связанная с императором Петром Первым, которого в российской историографии именуют отцом Отечества и великим, а в турецкой — называют не иначе как Безумным. Кстати, в белорусской истории он оставил не лучший след: по его приказу взорвали единственный каменный храм XI века — Софийский собор в Полоцке. Так вот, Петр терпеть не мог людей обидчивых и мстительных. Он считал их ненадежными и серьезных дел им никогда не поручал. А за публичную демонстрацию обиды и злости наказывал. Что-что, а наказания этот царь придумывать умел. Человеку вручали коромысло и парочку больших ведер и заставляли наполнять огромную бочку, бегая от нее к колодцу и обратно. Тут уж не до обиды и не до гнева, все вытесняла физическая усталость. А если нет — бочек у государя хватало.

При чем здесь обиженные? Просто в СССР, как правопреемнике Российской империи, таких было много. И в БССР в том числе. Похоже, Машеров себя к их числу тоже относил. Пришедший же к власти Брежнев задался целью обиженных осчастливить. Ему нужно было как можно скорее склонить симпатии советского народа на свою сторону и тем самым исключить какие бы то ни было перевороты. Он из шкуры вон лез, чтобы укрепить свой авторитет. Например, лично встречал космонавтов, отправившихся в полет еще при правлении Никиты Хрущева. Организовал широкое празднование двадцатилетней годовщины победы над фашистской Германией.

Война оставила тяжелый след в судьбе народной. (А многие пострадали не только от военных действий, но и от властей предержащих. Сталин, Берия, Цанава и иже с ними. Одно лишь упоминание этих фамилий приводило людей в ужас.) Значительная часть населения еще долгие годы после войны жила в землянках, особенно в западных районах страны. К 1965 году с этой проблемой вроде разобрались. Но от нищеты не избавились. Для примера приведу такой факт. Одна молодая особа в 1967 году попросила у своей матери-пенсионерки две копейки на покупку новых шнурков. Но та не дала, даже в долг. Потому что на пенсию восемь рублей двенадцать копеек нужно было жить целый месяц. Две копейки это были деньги.

Накануне знаменательной даты велась активная работа над тем, чтобы восполнить пробелы. В первую очередь это касалось фронтовиков. Личный вклад многих в победу над Германией не был оценен должным образом. Поэтому пересматривались прежние решения, утверждались новые положения о наградах, тщательно анализировались списки представленных к награждению. В эти списки включали живых и мертвых, города и крепости. Идею, кстати, эксплуатировали сталинскую. Еще 1 мая 1945 года приказом Верховного Главнокомандующего были присвоены первые звания городов-героев Ленинграду, Сталинграду, Севастополю и Одессе [318] Шарапов В. Указ. соч. С. 115. . И хоть звания эти материальной составляющей не имели (ни Золотая Звезда, ни орден Ленина к городскому знамени не прикреплялись), считались они очень почетными. Однако белорусы и здесь оказались обиженными: среди первых городов-героев ни одного белорусского не было. Три — российских, один — украинский. К двадцатилетию победы решили эту несправедливость устранить. Причем в некоторых горячих головах зародилась мысль, что в порядке исключения одну союзную республику из пятнадцати могли бы признать республикой-героем [319] Там же. . С этого момента начинается активная работа в данном направлении. Собственно говоря, подобные рассуждения имели право на существование. К тому времени за БССР твердо закрепилась слава республики-партизанки. Поэтому желание белорусских коммунистов выбить для нее звание героя было небезосновательным. По имеющимся тогда данным, в ходе войны в БССР погиб каждый четвертый. Три года на оккупированной территории полыхало пламя небывалой по своим масштабам борьбы. В немецком тылу действовали двести тринадцать партизанских бригад и двести пятьдесят восемь отдельных отрядов. Всего в них насчитывалось триста семьдесят тысяч бойцов. По численности это практически современный Витебск (2017). Да плюс еще семьдесят тысяч подпольщиков. Примерно шестьдесят процентов территории республики охватывали партизанские края и зоны [320] Долготович Б. Д. Указ. соч. С. 37. . В целом идея была неплохая. Но часто от рождения идеи до ее воплощения проходит немало времени. Так случилось и в этот раз: целиком она не была реализована никогда, а на ее частичное воплощение ушло двадцать лет. И в первую очередь белорусы должны были реабилитировать защитников Брестской крепости и участников Минского городского подполья. Потому что на репутации республики-героя не могло быть никаких пятен.

Петр Машеров, судя по всему, тоже не остался в стороне: и в роли первого секретаря Брестского обкома партии, а затем секретаря ЦК КПБ, и в качестве второго секретаря [321] Шарапов В. Указ. соч. С. 115. , и в новой должности, на которую был избран 30 марта 1965 года. До дня икс — 9 мая 1965 года — у него оставался всего лишь месяц с небольшим. Указы о наградах должны были обнародовать накануне великой годовщины. И Машерову очень хотелось, чтобы Белоруссия была представлена в этом Указе Президиума Верховного Совета СССР достойнейшим образом. Но легко только сказка сказывается… Среди высшего руководства СССР в то время было много выходцев из Украины, даже больше, чем русских. А своя рубашка, как известно, всегда ближе к телу. И на этом этапе начинается новый виток противостояния между Минском и Киевом. В Москве и матери городов русских считали, что белорус — это всего лишь младший брат. И по сказочной русской традиции соответственно к нему относились. То есть, если делились награды, звания, премии и другие блага, младшему доставалось по остаточному принципу. Но он любой ценой стремился доказать, что не лыком шит и достоин большего.

Можно себе представить гримасу, которая исказила лица москвичей и киевлян, когда была озвучена идея о присвоении БССР звания республики-героя. Эту идею зарубили на корню, ибо белорусы желали стать нацией героев, нацией номер один в СССР в обход старшего и среднего братьев. Подумать только, какая невиданная наглость и непростительная мания величия! (Кстати, нынешний белорусский лидер тоже замахивается на превосходство, говоря о белорусах как о «почти что русских, но со знаком качества».)

Против определенных инициатив, исходящих из Минска, выступали и некоторые руководители БССР — как сложившие полномочия, так и наделенные ими. Например, бывший первый секретарь ЦК КПБ Пантелеймон Пономаренко не признавал факт существования Минского городского подполья в первые годы войны. Более того, он открыто высказывался о том, что подполье было создано руками немцев с целью дискредитации коммунистического движения.