Леонид Дроздов - Петр Машеров: падение вверх

Реабилитировать минских подпольщиков смог только Кирилл Мазуров в 1959 году. Именно с его именем связано восстановление правды о Минском антифашистском подполье, действовавшем в 1941–1944 годах. Этому было посвящено несколько специальных заседаний Президиума ЦК КПБ.

Проблема состояла в следующем. Почти четырнадцать лет после войны незаслуженно отвергалось существование в Минске в 1941–1942 годах организованного подполья. Более ста подпольщиков оказались арестованными на основе не проверенных до конца сведений. Ложное обвинение висело на Минском подпольном горкоме КПБ (б). В 1959 году выводы о подполье, сделанные официальной комиссией, состоящей из представителей двух институтов истории, отказался подписать бывший руководитель Минского подпольного обкома КПБ (б), а заодно председатель Президиума Верховного Совета БССР Василий Козлов. Да-да, тот самый, о котором шла речь в предыдущей главе. Дело в том, что Минский подпольный обком, которым руководил Василий Козлов, установил непосредственную связь с Минским подпольным горкомом только в 1943 году. Позицию Козлова можно понять: он принципиально не соглашался с тем, что кто-то, кроме него, мог быть героем в Минской области. Поначалу, когда стало известно о присвоении четырем городам почетных званий героев, Василий Козлов вместе с другими руководителями Минска направил лидеру БССР Пантелеймону Пономаренко письмо с просьбой «ходатайствовать перед союзным правительством о присвоении столице Белоруссии звания „Город-герой“». Но затем в нем, видимо, взыграло самолюбие [322] Там же. . Новых героев и тем самым конкурентов ему не требовалось. Даже, скорее, не столько ему, сколько товарищу Пономаренко. Вероятнее всего, Козлов в данном случае выступал проводником политики Пономаренко. Участница минского подполья Хася Пруслина рассказывала, что в 1959 году она была на приеме у секретаря ЦК КПБ Тимофея Горбунова и он дал ей прочитать два письма Пономаренко. Письма были полны злобной клеветы на Минское подполье. В одном из них говорилось, что он, Пономаренко П. К., «никакого подполья в Минске не оставлял», что действующая там организация, называющая себя подпольным горкомом, самозванная. Она была создана по заданию гестапо с целью выявления и истребления советских патриотов. В другом документе тоже было зафиксировано, что «он никого в Минске не оставлял» [323] Архив Хаси Пруслиной: Минское гетто, антифашистское подполье, репатриация детей из Германии / сост. З. А. Никодимова. — Минск: Изд. И. П. Логвинов, 2010. С. 56, 63, 64. . В такой ситуации трудно было не растеряться. Но Кирилл Мазуров проявил в те дни подлинное упорство. Он тщательнейшим образом ознакомился с заключением комиссии, обратился к архивным источникам, встретился с историками. Все это помогло ему успешно выполнить роль правозащитника. Постановление ЦК КПБ отменило старые решения по этому вопросу, сняло ярлыки предателей, навешенные на людей по горячим следам [324] Селеменев В., Барановский Е. Кирилл Мазуров // Народная газета. 1999. 7 крас. . Как указывали участники тех событий, именно по настоянию Кирилла Мазурова, бывшего тогда первым секретарем, Президиум ЦК КПБ освободил Василия Козлова от председательства в комиссии по минскому подполью и поручил ее руководство секретарю ЦК КПБ Тимофею Горбунову. В этой рокировке было важно не только сменить неподконтрольного Василия Козлова на уступчивого Тимофея Горбунова. Кстати, первый из них был начальником второго: Горбунов занимал должность председателя Верховного Совета БССР, Козлов был председателем Президиума Верховного Совета БССР и оба входили в Президиум ЦК КПБ. Такое вот занимательное противостояние наблюдалось. И оно требовало очень серьезного напряжения.

Второе заседание Президиума ЦК КПБ, по-своему историческое для оболганных подпольщиков, состоялось 7 сентября 1959 года. Руководил им Кирилл Мазуров, докладывал Тимофей Горбунов. Присутствовал там и Петр Машеров, и, естественно, он был на стороне Мазурова. Но Козлов по-прежнему упорно сопротивлялся. Как указывают источники, Василий Козлов до последнего (в буквальном смысле этого слова) со слезами на глазах пытался отстоять свою версию. Однако на сей раз он оказался в одиночестве [325] Шарапов В. Указ. соч. С. 116. . Все остальные члены Президиума ЦК КПБ выступили за реабилитацию минских подпольщиков. Наконец Президиум ЦК КПБ принял решение о признании и реабилитации минского подполья 1941–1942 годов. Это решение нашло отражение в докладе Кирилла Мазурова на ХХIV съезде КПБ в феврале 1960 года [326] Архив Хаси Пруслиной: Минское гетто, антифашистское подполье, репатриация детей из Германии. / сост. З. А. Никодимова. — Минск: Изд. И. П. Логвинов, 2010. 134 с. . В июне — июле 1960 года материал под названием «О партийном подполье в Минске в годы Великой Отечественной войны (июнь 1941— июль 1944)», подготовленный Институтом партии при ЦК КПБ и Институтом истории Академии наук БССР, был опубликован практически во всех центральных изданиях Белоруссии. Публикации прошли в газетах «Звязда», «Советская Белоруссия», «Колхозная правда», «Минская правда», журнале «Коммунист Белоруссии». Он имел целью изменить общественное мнение и действительно вызвал широкий резонанс. В адрес обоих институтов, редакций газет и журнала поступило множество писем от участников подполья, в которых уточнялись некоторые факты, фамилии подпольщиков, приводились новые сведения о минском подполье. С учетом уточнений была сформирована официальная позиция по этому вопросу, которая нашла отражение в отдельной брошюре, изданной в 1961 году [327] О партийном подполье в Минске в годы Великой Отечественной войны (июнь 1941 — июль 1944). Минск: Государственное издательство БССР. Редакция социально-экономической литературы, 1961. 91 с. . Эта брошюра станет отправной точкой в сложной борьбе за присвоение Минску звания города-героя. Из нее вырастет целый ряд художественных произведений, которые будут тиражированы в таком немыслимом количестве, что обеспечат победу в этой мирной войне.

Таким образом, через пять лет, в мае 1965 года, белорусским коммунистам пришло время встать в очередь за наградами. Пять руководителей Минского городского антифашистского подполья были удостоены звания Героя Советского Союза. Среди них Иван Кабушкин, руководитель оперативной группы Минского партийного подполья, Исай Казинец, секретарь Минского подпольного горкома партии, Николай Кедышко, руководитель Минской подпольной комсомольской организации, Евгений Клумов, участник Минского партийного подполья, Владимир Омельянюк, член минского подпольного горкома партии. Иные участники также получили высокие правительственные награды [328] Указ Президиума Верховного Совета СССР от 08.05.1965 № 3585-VI «О присвоении звания Герой Советского Союза партизанам и участникам подполья, действовавшим в Белоруссии в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.». . Всего в списке награжденных от Белоруссии оказалось двенадцать человек. Но, что примечательно, награждены они были посмертно. Для сравнения: от РСФСР к двадцатилетию великой победы звание Героя СССР присвоили девятерым, из них восьмерым посмертно, и только одному награда досталась при жизни [329] Указ Президиума Верховного Совета СССР от 08.05.1965 № 3574-VI «О присвоении звания Героя Советского Союза партизанам и участникам подполья, действовавшим в краях и областях РСФСР в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.». ; от Украины в этот раз звание дали только двоим и тоже посмертно [330] Указ Президиума Верховного Совета СССР от 08.05.1965 № 3578-VI «О присвоении Бородию А. Д. и Шелушкову Г. И. звания Героя Советского Союза». . Слухи о награждении ходили разные. Кто-то говорил, что БССР представила к наградам одних, а Москва наградила других. Кто-то отмечал, что заслуги многих по факту были оценены ниже, чем они описывались в представлении на награду. И в этом есть своя правда. Возьмем, например, командира группы подрывников 1-й Бобруйской бригады, участника подполья города Бобруйска Павла Кожушко. Его трижды представляли к званию Героя Советского Союза. В первый раз, скорее всего, его Звезда досталась непосредственному командиру Виктору Ливенцеву. Только двумя орденами Ленина наградили П. Кожушко и в середине 1960-х. Хотя с учетом того что его группа пустила под откос двадцать семь фашистских эшелонов, он был более чем достоин самой высокой награды Родины [331] Москаленко Г. Минское подполье: трудный путь к истине // Беларуская думка. 2009. № 6. С. 23–27. . Возможно, живых героев-конкурентов опасались. Позиция Москвы касательно награждения в этот раз прослеживается четко. Среди лиц среднего командного звена и рядового состава звание Героя Советского Союза было присвоено только посмертно. На это обстоятельство указывает содержание всех трех анализируемых указов. Итоги борьбы за право быть героями огласили уже в период правления Петра Машерова. В целом добились многого. Однако это было далеко не все, на что претендовали. Идею получить звание республики-героя забросили, выбить звание города-героя для Минска тоже не удалось. Зато героем стала Брестская крепость, а больше десятка выходцев из Белоруссии получили награды, включая самые высокие.