Филип Эйджи - За кулисами ЦРУ. Дневник сотрудника американской разведки

Наконец около полудня третьего дня со всем этим было покончено. У меня оставалось два часа свободного времени до того, как явиться в канцелярию курсов. Я решил осмотреть здешние достопримечательности. Схватив бутерброд в буфете со слепым продавцом, я сел в автобус и направился в сторону резиденции президента. (Эти буфеты со слепыми продавцами — бары с легкой закуской — практически имеются в каждом здании ЦРУ. По-моему, неплохо придумано: слепые люди имеют работу, а компания может без опасений впускать их в свои здания, так как они не способны читать секретные документы. Выгодно и той и другой стороне.)

Затем к монументу Вашингтона. Глядя с высоты монумента на здания, откуда управляют жизнью нашей страны, где защищается наша целостность перед лицом серьезной угрозы извне и где гармонично сочетается множество противоречивых внутренних интересов, я признался себе, что участие в таком управлении является моей конечной целью. Работа в Центральном разведывательном управлении, предпочтительно за границей, при глубоком знании действий и решений дружественных и враждебных правительств, обеспечит как постоянно стимулирующую и захватывающую атмосферу, так и высокоинтеллектуальное занятие. Я стану воином против покушений коммунистов на свободу и на личные свободы во всем мире — патриотом, посвятившим себя делу сохранения моей страны и нашего образа жизни.

Я покинул монумент, пройдя сквозь круг американских флагов, и шел обратно к Куортерс-Ай с чувством большей уверенности и самообладания, чем за все время пребывания здесь. После обычных процедур, связанных с оформлением пропуска, значка посетителя и эскортного сопровождения, я был вновь принят Фергюсоном, который сообщил мне, что первые результаты тестов выглядят вполне прилично. В ожидании встречи с Экклсом Фергюсон решил кратко ознакомить меня с программой военной подготовки на курсах, предупредив вначале, что программа секретная и вне пределов ЦРУ ее не следует обсуждать с кем бы то ни было. По его просьбе я подписал форменное обязательство, в котором говорилось, что сообщенные мне сведения касаются национальной безопасности и я обязуюсь не разглашать их никому.

Фергюсон обрисовал в общих чертах учебную программу военной подготовки. Когда закончится проверка и будет оформлен допуск, меня снова вызовут в Вашингтон и я буду зачислен в военно-воздушные силы. После трех месяцев начальной военной подготовки меня направят на первое вакантное место в офицерской школе. Все это будет происходить на базе ВВС Лэкленд, в Сан-Антонио, штат Техас. Затем меня направят на одну из баз ВВС на территории США, и если мне повезет, то моя работа там будет связана с воздушной разведкой. Фергюсон объяснил, что компания не контролирует назначения, производимые военно-воздушными силами после окончания офицерской школы, однако все чаще и чаще лица, приписанные к ЦРУ, при прохождении ими года обязательной военной службы назначаются на должности, связанные с разведкой. После года службы на базе ВВС меня переведут в авиационную часть в Вашингтон, которая на самом деле является крышей в системе ЦРУ, и здесь начнется моя учеба по программам компании.

Вошла секретарша и сообщила, что доктор Экклс готов принять меня. Я знал, что мне предстоит беседа с Экклсом, и поэтому тщательно подготовился к этой встрече. Вирджиния говорила мне, что для поступления в ЦРУ необходимо одобрение доктора Экклса. Это был мужчина в возрасте около шестидесяти лет, в очках, с густыми бровями и очень внушительным внешним видом. Экклс спросил, почему я хочу быть сотрудником разведки, и когда я ответил, что меня в основном интересуют международные дела, то он попытался поставить меня в неловкое положение. «Внешняя политика — дело дипломатов, — заметил он, — а сотрудники разведки только собирают информацию и передают ее другим для принятия по ней политических решений» и добавил, что, может быть, мне лучше попытать счастье в госдепартаменте. «Может быть, — ответил я, — но я не имею достаточного представления о ЦРУ, чтобы принять решение», и добавил, что хотел бы познакомиться с программой. Тогда он прочитал мне небольшую лекцию: им здесь не нужны люди, которые покидают ЦРУ, как только заканчивают военную службу. Им нужны только те, кто избрал карьеру сотрудника разведки на всю жизнь. После этого он превратился в старого доброго дедушку и сказал: «Посмотрим, какие будут результаты проверки лояльности». Затем он пожал мне руку, сказав, что они хотели бы принять меня в свою систему. Дело сделано! Я принят, и, как кажется, слишком легко.

Я вернулся в кабинет Фергюсона, и тот продолжил рассказ о моем будущем. Я никогда не буду открыто связан с компанией и никому не должен говорить, что рассматривается вопрос моего поступления в нее. При благоприятном исходе проверки на лояльность они устроят так, чтобы меня наняли на работу в воинскую часть, являющуюся крышей компании, как гражданское лицо; для этого меня снова вызовут в Вашингтон. Спустя несколько недель я поступлю на военную службу в ВВС и меня направят на базу ВВС Лэкленд для прохождения курса начальной военной подготовки. Там со мной будут обходиться так же, как и с другими поступившими на военную службу, и никто не должен знать о моих связях с компанией. Сохранение этого факта в тайне будет частью моей подготовки, школой жизни под крышей. Нарушение тайны крыши может привести к освобождению от дальнейшего обучения по программе ЦРУ. Последующие назначения меня по службе в известной мере будут предопределяться тем, насколько хорошо я скрывал свои связи с компанией. Вернувшись во Флориду, я должен держать этот план в тайне и поставить в известность Фергюсона, если получу какие-либо распоряжения с пункта призыва на военную службу.

Я начинаю испытывать какую-то удовлетворенность тем, что обладаю секретом и что стою на пороге особого привилегированного клуба с исключительно тщательным отбором членов. Среди сотрудников ЦРУ я буду самим собой и честным человеком. Для любого за пределами этого клуба у меня будет ложная версия о том, кто я и что я. Моя секретная жизнь началась.

Июль 1957 года, Вашингтон, округ Колумбия. Спасение! Проверка благонадежности закончилась раньше, чем повестка в армию успела постучаться мне в дверь, и я выехал в Вашингтон, нагруженный книгами, проигрывателем, пластинками и теннисным комплектом. Джорджтаун входит в пределы района, где слушатель курсов ЦРУ чувствует себя наиболее удобно; поэтому я направился туда вместе с несколькими однокашниками по учебе в Нотр-Даме, которые теперь занимаются в аспирантуре Джорджтаунского университета. Мы живем в одном реконструированном федералистском доме на Черри-Хилл-Лейн — узкой, уложенной клинкером улице между М-стрит, Чесапик и Огайо-Кэнэл. У меня такое ощущение, как будто я именно тот человек, каким должен быть, и именно на том месте, где мне следует быть. Мои приятели не знают, что я поступаю на службу в ЦРУ, так что это будет моим первым настоящим испытанием жизни под крышей.