Вячеслав Элеш - Записки подпольщика

— Жалко Романа, — сказал я, — но не будем гадать как это произошло. Могло быть хуже!

Охваченные тревогой, мы долго не могли уснуть, вновь и вновь переживали события, не находили слов. Мы были уверены, что после убийства Р.А. Цейтлина меркуловская контрразведка с еще большим остервенением будет продолжать свое гнусное дело.

Уже после того, как А. Рогальский был освобожден из тюрьмы, я узнал подробности этого убийства. Было около 8 часов вечера. Мать врача Моисеева, Цейтлин и Рогальский сидели в столовой и ужинали. В это время бесшумно открылась входная дверь, и в столовую вошли два офицера. Р. Цейтлин быстро встал и побежал по лестнице, ведущей в мезонин. Раздался выстрел, и Цейтлин упал с лестницы навзничь. Он был убит наповал.

Неделей раньше наша подпольная организация понесла еще более тяжелые потери: была раскрыта группа агитаторов, проводившая работу среди солдат каппелевских войск. В группу входили В.И. Рукосуев-Ордынский, П.Г. Пынько, грузчик В.В. Иванов, рабочий Дальзавода Пашков, Портных и другие. Все эти товарищи работали под руководством военного отдела Приморского облревкома партии. Ими ставилась задача, сагитировать на восстание каппелевские части. Работа была опасная. От каждого требовалась исключительная выдержка, непреклонная воля и строжайшая конспирация. Члены группы отвечали этим требованиям вполне.

Руководил группой Василий Иванович Рукосуев-Ордынский. Бывший кадровый офицер царской армии, он пришел в партию в самое тяжелое для Советской России время, в начале 1919 года. В 1920 году он — командир полка во Владивостоке. Меркуловский переворот застает его на должности воинского начальника на Эгершельде. После переворота он остается на подпольной работе. Я знал его и встречался с ним. Выше среднего роста, стройный и худощавый, он держался всегда по-военному собранно и, вместе с тем, удивительно просто и скромно. На его красивом, выразительном и суровом лице редко появлялась улыбка. Но когда улыбка появлялась, суровость исчезала, и являлось другое лицо, доброе и привлекательное. В разговоре он был краток и выразителен.

Вместе с Рукосуевым-Ордынским в группе работал Павел Георгиевич Пынько. Он принадлежал к славной плеяде революционных солдат Владивостокского гарнизона. Февральская революция 1917 года застала его при штабе крепости писарем. Солдаты вскоре после революции откомандировали его во Владивостокский Совет рабочих, солдатских и матросских депутатов. Во время чехословацко-белогвардейского переворота его арестовали и заключили в чехословацкий концлагерь. В конце 1918 года, после освобождения из концлагеря, он работал в кооперации, выполнял поручения подпольной организации большевиков. При свержении колчаковской власти 30—31 января 1920 года во Владивостоке Пынько принимает активное участие и по установлении власти Приморской земской управы работает в особом отделе Военного совета. Руководил отделом Константин Пшеницын. Там впервые я и встретился с Пынько. По характеру и наружному виду он во многом напоминал Рукосуева-Ордынского. Был таким же собранным, скромным и простым в обращении. Было приятно смотреть на его красивое, всегда с легким румянцем, открытое лицо с правильными чертами.

Других участников группы — Иванова, Пашкова, Портных и других — я лично не знал. Но одно уже то, что они были призваны для такой важной и опасной работы, говорит о многом. Общее между ними было то, что все они бывшие военные, хорошо знали быт солдат. Ими были вовлечены в заговор несколько офицеров. Как дальше увидим, это было непоправимой ошибкой. А пока что в каждом подразделении у солдат были проведены нелегальные собрания и созданы руководящие ячейки. В августе и сентябре состоялись совещания делегатов от солдат. На одном из них участвовал Яков Кокушкин.

В последних числах сентября — это было у Володи Шишкина — Рукосуев-Ордынский делал сообщение о ходе подготовки восстания. Надо было тогда видеть Рукосуева-Ордынского. Обычно суровое лицо его преобразилось. Черты смягчились, выражение грусти исчезло, глаза повеселели и смотрели на нас по-умному и доброму. В них выражалась любовь и бесконечная преданность. Если хотите, это сентиментальность. Да, мы, подпольщики, не лишены были тогда сентиментальности и некоторой романтичности. Необычного в этих чувствах ничего не было. Когда на каждом шагу нас подстерегала опасность, мы очень чутко и бережно относились друг к другу. Это было не только уважение. Здесь была и глубокая преданность делу и высокое доверие к товарищам. Это были хорошие чувства. Они укрепляли наши силы, вселяли уверенность, были большой поддержкой в опасной работе.

П.Г. Пынько, активный участник подпольной организации в Приморье. Замучен белогвардейцами в 1921 г.

В.П. Шишкин сказал:

— Очень хорошо, Василий Иванович. Ваша группа сделала и делает большую, нужную работу. Однако после ареста многих товарищей обстановка усложнилась и вопрос о восстании временно отсрочен. Во всяком случае он отпал. А вот работу по разложению солдат белых надо всячески продолжать.

Рукосуев-Ордынский согласился с этим. Он встал и стал прощаться.

Прощаясь с ним, Володя сказал:

— Василий Иванович, работа — работой, а себя берегите.

Я тоже хотел сказать ему что-то теплое, но не нашел слов и крепко пожал руку.

Он ушел. Увы! Это была наша последняя встреча. 7 октября его арестовали. Это было неожиданно.

Почему провалился Рукосуев-Ордынский? Вскоре все стало понятно. Вот как это произошло.

У Рукосуева-Ордынского был близкий знакомый, бывший ротмистр Пестиков. Раньше оба они служили в одном полку и до последнего времени поддерживали дружеские отношения. Кристально честный Рукосуев-Ордынский, поверив Пестикову, что тот противник меркуловщины, лоялен к Советской власти, привлек его к работе среди солдат. Привлечены были в подпольную организацию и несколько офицеров, среди которых были капитан Камякин и поручик Языгеров, выдавший себя за поручика Хаметова. Все они — Пестиков, Камякин и Языгеров — оказались агентами информационной службы (военной разведки). Им не стоило большого труда усыпить бдительность Рукосуева-Ордынского. Они скоро проникли во все воинские части, участвовали в совещаниях, успели выявить всех активных участников организации. Через группу Рукосуева-Ордынского эти агенты разведки надеялись добраться до руководящего центра подпольной организации нашей партии. Но не так-то легко было пробить броню конспирации партийного руководства! И вот, опасаясь восстания, военная разведка белых поспешила предупредить события и разгромила группу Рукосуева-Ордынского.