Иван Тринченко - Бремя памяти

К слову сказать, и, как это ни странно, подобная схема применялась в эпоху становления и развития капитализма в западноевропейских странах. Там также необходимый капитализму пролетариат экономическими, а кое-где и насильственными мерами, формировался из преднамеренно разоряемых крестьян. Например, в Англии крестьяне насильно сгонялись с общинных земель и загонялись в города. Уклоняющихся ловили и выжигали калёным железом на лбу букву V (vagant – беглый, бродяга). То же происходило и в других странах Европы в период становления капитализма.

Не вдаваясь в анализ нашей, по существу второй, большевистской революции, закончившейся уничтожением русского крестьянина, это тема отдельная и довольно обширная, приведу только картину событий, коснувшихся непосредственно нас, по рассказам дедушки и других мужиков хутора.

1929 год. («Год Великого перелома», И.В. Сталин). На село хлынула волна посланных в каждый сельский район партийцев – уполномоченных, с мандатами на проведение коллективизации. В основном это были горожане, совершенно не знающие и не понимающие крестьянской жизни. Многие из них не были русскими. Полномочия их были не ограничены, вплоть до решения (без суда!) о конфискации всего имущества, выселении всей семьи и даже расстрела, в случае физического или паче чаяния – вооружённого сопротивления.

Вспомним образ такого посланца-пролетария, ярко описанный Эдуардом Багрицким:

Для присланных у уполномоченных, местные советские и партийные власти организовали комиссии по агитации и проведению собраний крестьян, на которых принимались решения об организации колхозов. Им активно помогали, созданные в каждой деревне, комбеды (комитеты бедноты).

Предварительно комиссия обходила все дворы и объявляла условия приёма в колхоз, А это: всё тягло и орудия производства, то есть – лошади и волы, тракторы, молотилки, веялки и сортировки, плуги и др. инвентарь. А также: все коровы, кроме одной, если в семье много детей; все овцы, кроме четырёх; все свиньи, кроме одной. Также забирали риги, амбары и скотные дворы (разбирались и свозились на место постройки колхозных). В других местах забирали даже кур, но у нас их не трогали.

Дедушка Сергей в этой кампании не участвовал. Здраво оценив силу и мощь этого напора, вооружённого беззаконием, вступил в колхоз, куда сдал своих лошадей и волов, плуги и другой инвентарь, а вместе с соседями и ТОЗ-овские: трактор, молотилку и амбар.

Фото. Мама, брат Коля, сестра Тоня и я на руках мамы. 1929 год

И вот, комбедовцы пришли к нам во двор, он, не ручаясь за себя, не выходил из дому – сидел, кипел, стиснув зубы, и смотрел в окно, как увозят и уводят со двора его хозяйство. Когда же комбедовцы стали выводить единственную корову, не выдержал, схватил топор и выскочил во двор. Случилось бы непоправимое, но моя мама бросилась, повисла на нём, схватила за руки и закричала: «Погубишь детей! Руби меня и их сначала!». Дед отступил, бросил топор.

Но это ему так не прошло. Через несколько дней приехала из города уже комиссия по раскулачиванию, составила протокол и вынесла решение о реквизиции всего его хозяйства и выселении всей семьи, включая нас троих детей, в места ссылки. Главным криминалом дедушки было его нежелание сдать корову, а довод его принадлежности к классу кулаков был озвучен одним из комбедовцев: – «Построил хорошую хату не с соломенной, а жестяной крышей и даже дорожки во дворе жёлтым песочком посыпал». (Грязная душа не потерпела даже такой «красоты»).

Отца моего при этом не было, он ещё прошлой осенью был призван в Красную Армию. После приговора комиссии, моя мать побежала в сельсовет, там развели руками, – мол, сделать ничего не можем. Тогда она в ту же ночь, как жена красноармейца, пешком пошла в город, в военкомат просить о помощи. Наутро объяснила, что сдали в колхоз всё что положено, но спор произошёл из-за коровы, так как в семье, призванного в армию отца, оставалось трое детей, из которых один грудной (это был я). Военкомат выдал ей охранную бумагу, и после этого решение комиссии было отменено.

Народная мудрость чётко отражает существенные черты характера людей, и не только положительные, но и отрицательные. Не напрасно ведь бытует поговорка: «В семье – не без урода». Пример. Наш небольшой хутор. Всего деревушка из двух десятков семей из одного села, многие из которых состояли даже в родственных отношениях. Тем не менее, в ней нашлись люди из числа нетрудолюбивых, ленивых, завистливых, которые активно участвовали в делах комбеда по раскулачиванию своих же соседей и, что недостойнее всего, мотивацией их участия была не столько идея, а зачастую и имущества жертв этого позорного действия.

Мы, мальчишки, часто бегали на «гору» рвать вишни в заросшем бурьяном саду крайней хаты с заколоченными окнами. Это была усадьба односельчанина, сосланного со всей семьёй, включая малых детей, на Соловки за какую-то провинность перед властью. Так никто из них в деревню и не вернулся. Знаю, что фамилия этих сосланных была Жук. По вечерам я почему-то боялся ходить мимо этого дома.

Колхоз.Дедушка внутренне не принимал колхоз, как форму ведения сельского хозяйства. Ему несколько раз предлагали руководящие посты, но он отказывался – не хотел кривить душой, не лежащей к такому хозяйствованию. Одно время его уговорили поработать бригадиром, но он при первой возможности перешёл на рядовую работу по обслуживанию тракторной бригады МТС.

Первые годы жизни в колхозах были тяжёлыми, люди трудно привыкали работать скопом. К этому добавился и голод в зиму 32–33 года. Дедушке опять удалось спасти семью тем же способом. (Он как-то уже после войны, показал мне потайной закром в сарае, в виде двойной стенки за коровьими яслями).

Вместе с тем, жизнь в деревне постепенно налаживалась, люди смирились, работали в колхозе, на скудные заработки растили детей.

Не в пример и к удивлению многих, дедушка купил саженцы на Россошанской плодовой опытной станции, довольно известной своими новыми сортами, и посадил большой сад, который занял половину всего приусадебного участка. Односельчане подтрунивали над «забавой» дедушки, в шутку называли его «мичуринцем». Но когда сад вступил в плодоношение, все ахнули, таких крупных и вкусных яблок многие никогда и не видели. Сколько лет прошло, а я до сих пор помню, и отличу, изумительный вкус и аромат папировки, бельфлёр-китайки, синапа, россошанского полосатого, и других сортов.