Капитан Зельтц - Сны под стеклом. Бортжурнал капитана Зельтца

Когда мне уже начало казаться, что я сошел с ума – вой оборвался и всё, как ни в чем не бывало, пришло в движение, забегало, замельтешило…

Позже мне объяснили, что эта была сирена и минута молчания, когда каждый останавливается там, где его застала сирена, и стоит, очи долу, поминая врагов Израиля и тех, кого эти враги отправили на тот свет.

При чём здесь море? А вот при чём.

В тот же день, а точнее вечер, мы с Митяем набрались пивом и отправились на поиски приключений. Мир после пива приобрёл волшебно-романтическую ауру. Море звало и манило. На набережной Митяй «отрывался по-полной»: он задирал прохожих и требовал у продавца в ларьке ещё пива. Митяй бил кулаком по прилавку и грозно рычал:

– Подать мне две бутылки пива «Гольдберг»!

Продавец, перепуганный Митиной экспрессивностью, прятался бочком за холодильник и лепетал:

– Пожалуйста… но у меня нет пива «Гольдберг»… У меня есть «Гольдстар» и есть «Карлсберг»… пожалуйста…

Набравшись ещё пивом, мы, естественно, спустились на пляж. Начинало темнеть, воздух по-прежнему был горяч и вязок. На берегу нас удивило огромное количество людей, контрастирующее с совершенно пустой акваторией пляжа. Хотелось окунуться в море, и мы, сложив одежду на песок, залезли в воду, не обращая внимания на многочисленную публику. На воде покачивались какие-то поплавки. Через несколько минут, над нашими пивными головами начали взрываться петарды и прочие чудеса пиротехники. Толпа любовалась фейерверком. На пустой чёрной поверхности моря, озаряемые вспышками салюта, покачивались две пьяные рожи. Неужели один из них я?..

Сюжет второй. Где-то в начале 21-го века.

Давно терзала меня идея пойти на море. Выйти рано-рано, пока все ещё спят. Побродить по берегу, найти прекрасную ракушку или даже что-то покруче. Например, какое-нибудь красивое полено. Судьба каждой попавшей в море деревяшки – быть выброшенной на берег. Утаскиваешь эту деревяшку домой, как трудолюбивый муравей, берёшь и выстругиваешь из неё комод под ретро. Или можно найти бутылку из-под ямайского рома, а в ней письмо – «Ямайская девушка желает познакомиться с мужчиной до 40, атлетического телосложения, глаза серые, рост 175, вес 82, разведенным, с ребёнком и без вредных привычек. Наличие квартиры, машины и денег в банке – значения не имеет. Необходимое условие – любовь к спорту и к тяжёлому року».

Хотя… на фиг мне нужны эти ямайские девушки? Ездить далековато… Да и ваще – поздняк метаться. Где были эти самые девушки год назад, когда я страдал от одиночества и чувства безысходности? Они жрали свой ром прямо из горла и балдели под Боба Марли. Во-первых, есть «аська» (Да-да! В те тёмные времена люди переписывались ещё с помощью ICQ – более позднее примечание) и, стало быть, бутылка – безнадёжный анахронизм. Правильно будет письмо выкинуть, а бутылку сдать. Во-вторых, бутылочная такая переписка опасна не менее, чем «аська». Переписываешься ты эдак с прекрасной ямайской незнакомкой. Представляешь, как выходит она на южное побережье и ждет письмецо из Израиля в бутылке из-под водки «Кеглевич». Она пишет тебе: «Приезжай, милый, к нам в Кингстон», а потом оказывается, что это какой-нибудь хамасовец Абу Азам из Газы.

В коммунистическом моём детстве, помнится, переписывались советские дети с детьми из Болгарии. Отправляли конвертик с адресом: «Болгария, София, любому мальчику или девочке». Ничего хорошего из этого не получилось – где теперь Страна рабочих и крестьян?! Короче, давно собирался я пойти на море до рассвета, но была одна маленькая техническая проблема – всю неделю я должен просыпаться в 5 утра, и оказалось, что проснуться в это же время в выходные – свыше моих сил.

Но вот долгожданный День Охоты за сокровищами наступил… Правда, проснулся я не в пять, а в шесть. Не встал с постели, а просто подорвался. Говорил мне брат: «После пяти нет смысла туда ходить – всё уже подобрали…».

Я съел «на ходу» банан, надел кроссовки, захватил плеер…

Полный романтического вдохновения, помчался к морю. Первое маленькое разочарование постигло меня неожиданно скоро: плеер оказался без батареек. Напрасно предвкушал я насладиться чистым искусством «Judast Priest», прогуливаясь у кромки прибоя…

Хорошо, что хоть сам прибой оказался на месте. Солнце ещё не взошло. Ветер был лёгок и свеж. Пахло йодом, водорослями и морскими приключениями.

Второе лёгкое разочарование наступило, как только я домчался до пляжа: стало понятно, что не один я такой любитель утренних морских приключений. Народу на берегу оказалось меньше, чем на центральном проспекте имени Герцля города Н. Ненамного меньше. Две толпы двигались по берегу: одна – на север, другая – на юг. Самый молодой из этих пешеходов был старше меня лет на 100. Мне показалось, что к запаху йода и водорослей начал примешиваться запах Дома Престарелых. Запах предопределенности бытия. Терминальности сущего. Морга. Формалина. Показалось, что в толпе мелькают пьяные санитары, патологоантом и похоронный оркестр.

Нарушив нить весёлых размышлений, чуть не налетел на меня дедушка-спортсмен. Пыхтя и отдуваясь, он маршировал, пробуксовывая по песку. На лысом черепе развивались уцелевшие в бурях седые волоски. Красно-фиолетовые пятна на бледной шелушащейся коже говорили о плохо подобранных антикоагулянтах. «Прямо с пляжа – в реанимацию».

Меня обогнали две необыкновенно толстые бабушки. Из-под игривых купальников свисали килограммы дряблого жира. До меня долетел обрывок фразы, произнесенной резким и капризным тоном: «…такая лентяйка! Я сказала ей: я плачу тебе за три часа уборки! Даже если ты заканчиваешь за час – скажи, я найду тебе ещё работу!…» Увлечённые беседой, они шлёпали ногами по кромке воды. Ласковые волны омывали их слоновые стопы.

Что ж… В тот день не нашёл я, увы, ни красивых ракушек, ни ямайских бутылок, ни сокровищ Агры. Влажный песок у кромки прибоя весь был изрыт стариковскими остеоартрическими копытами. Я побрёл обратно. Мои следы на песке терялись и появлялись вновь, и переплетались со следами старичков. А потом я перестал различать их.

Коммерсанты да идеологи напридумывали для нас, мелких потребителей, всевозможных праздников. По правде говоря, скорее не столько для нас, сколько для самих коммерсантов да идеологов. Чтобы управлять нашими умами и кошельками. А то получается, что средний потребитель лишь 2—3 раза в год тратит деньги на подарки, выпивку да угощение. А если уж праздник совсем «левый», то есть, фальшивый, то соц. сети уговаривают тебя отправить виртуальную открытку или виртуальный подарок. Хотя деньги за виртуальные услуги берут совсем не виртуальные.