Ольга Мочалова - Голоса Серебряного века. Поэт о поэтах

Воде — избыток
Исступленного самозабвенья,
Сказочной из цариц —
Стремительное пенье.
Тысячью птиц возопи,
Голодом жадных волчиц —
Нет в мирозданье
Счастливей страниц.
Сходная с любовью,
В реках покойна она,
Разгневанной бровью
Ходит по морю волна.
Инеем лес посолит,
Брызнет искрами в снежном окне,
Ломкой сосулькой,
Хитрой русалкой
Свесит ножку с ветвей по весне.
Прекрасная Царь-Лебедь,
Лиры грохот и гладь.
Нет женственней переходов:
Возрождаться и умирать.

Мягкой губкой,
Чистым крылом
С пылью и гнилью
Утром и днем —
Борись.
Смоет налет вода —
Без следа.
Блеск и светлость —
Ангельство вещи —
Хозяйке честь
Достойна есть.

Ярче лис —
Листья ниц.
Диким зверем запахла шуба.
Веет подвалом мир
Сыро и грубо.
Впредь до белого снега
Две неги —
Спать и спать.
Дребезжат осенние слезы.
Спинки дров
Обещают напоминать
Пламенные розы.
Рек ненастная сталь.
И печаль,
Покрываясь платком добрым,
Уходит с ветрами рыдать
В страшную ночь
По бездомным.

Зябнет мизинец зябликом,
Скорбит безутешный нос,
Но драгоценные камни
В грудь вставляет Мороз —
Закаты. Все, чем богаты
Кровь и весна —
Заря на Морозе
Красным-красна.
Пусть буднями серо,
Человеку так… [туго]
Будто в сенях
Дохнет длительно Шелепуга,
Бодрей коней
Алмазный владетель
Взял в руки трость,
Стучит, как дятел.
Елки девчонятся:
«Нам почему ж,
Мы, как для свадьбы,
Нарядны ему».
Черкнет ли ветер
По сучьям стежок,
Белкой на землю
Спрыгнет снежок.
Вечером — свечи,
Днем — хоровод,
Мы верны Морозу —
Примерный народ.
Этого мало.
С недоступных высот
Резкий к усталости
Мороз идет.
Прекрасный всадник,
Атласен и прост,
Развертывает свиток
Точных звезд.
Чтобы дедушка-домовой
Не кряхтел,
В печку побольше сложи
Дровяных тел.
Чтобы не мстил бедой,
Утешь его жаркой
Едой.
Его подруга — печка —
Огнем заводная Яга.
Не наживи в сырости
Беспощадного врага.
Огня в подвале
Не урони —
Вырастет из него цветок
До гибельной зари.
В печке любуйся,
Как дышит огонь —
Так трепещет и бьется
Несравненной резвости
Конь.

Перед Морозом Ты —
Богодевочка около Деда
Лесной опушкой спешишь
В звездах снега.
Праздник у елки.
Резвость белки.
Еще бы когда
Замерзла вода,
Кому ж и блестеть за нее,
Как не белке у елки?
Смех.
Пух.
Снег.
Взлет саней.
Ты — волшебницей льдов,
Ты — поцелуем во сне.
Ах, просыпаясь, помним:
Что-то гостило в груди
Зайцем и розой,
Что-то взбодрило, разнежило,
Искрой пронзило
Льдистые слезы.,
…Когда же вбивает в ладони
Мороз боль гвоздей —
Сила скорби Твоей
Рушится на людей.

Быть должен ребенок
Звонок насквозь.
Девочка — смесь
Фиалки с лисой,
Мальчик — мороза
С яркой бедой.
Учи их молитве, вниманью,
Молчанью, кроткостоянью.
Не только кататься с горы —
Самим вывозить сани.
И ничему не учи —
Пусть знают, что знают —
Смех, игры, пиры —
Впечатлительность заек.
Помогай им в одном:
Носа перстом не копать,
Ежеутренне шею мыть,
Как морякам — земле,
Радоваться солнцу,
Простуды бороть
И расти, как червонцу.

Не горностай в тростниках —
Ныне твоя охота,
Не деять звериный лов —
Твоя мирнее забота:
Овсом затопить огонь,
Чем бодрый здоров
С богатством топота конь;
Сеном глушить
Рев коров.
Не заводи коз,
Ибо сгложут кору
Робких берез,
Ибо козленок бесий
Не откажется красных роз.
Скок их вреден,
Прок не велик,
Запах и рог бодливый
Отвращаться от них велит.
Также и кролики,
Хоть греют сказки,
Лучше ты кошкам
Сгладь пушистые ласки.
Кролики хрупче хризантем
И хризантем бесполезней:
Тают как вешний снег
От неизвестных болезней.
Держи петуха,
Чтобы во время зари будил;
Держи в пруду гусака,
Что галлов победил.

Коль жизнь не замучит — научит
Хлеб, как жемчуг, ценить,
Ведь приходилось менять
На хлеб жемчужную нить.
Скверному — ох,
Да и верному — вздох,
Ни для кого
Жизнь не брачный чертог.
Жена — береженье
Годового запаса
Зерен и круп,
Соли и мяса.
Жена предводит лампами,
Оживляет рояль,
Жена заселяет светом
Пустоту, усталость, печаль.
Жена для мужа —
Против злой мудрости,
Весенняя оттепель,
Вольные кудри.
Злая жена — мирской мятеж,
А добрая — тешит
И нежит.
Сила мужа — рук
Отчаянная твердость.
Носить высоко,
С правом, гордость.
Только так драгоценна милость
Его к подснежникам,
Только так прекрасна
От него нежность.

Трогательность не растроганная,
За тебя стою.
Тишина ты неизвестная,
За тобой таюсь.
Просмолен, проколоколен,
Воздух мой целит.
Лепесток воды студеной —
Мой от мира щит.
Так, монашком,
Живит, журча,
В сердце голос —
Ручей и свеча.
Что трогательней заботливости —
Не о родных, не о доме,
О призраках, об умерших,
О каждой истоме.
Какой надменной
Ты ищешь власти?
Жив человек
В несчастье и страсти.
Стой на страже
Одинокости каждой
Тревожной.
И не буди лих
К маломожным.

У воды — только грудь,
У ветров — только дуть,
У зари — только зоркое око.
Грустить ли о «только» поэту,
О воле к нежности?
Чти Алексея Толстого
Лиризм распущенных кос.
Обычай его — измерять
Звучанье образа сном.
Призрак его девичий
В случайной и шумной толпе —
Благоуханные очи
На тонком стебельке.
Чти Алексея Кольцова —
Глубокого, ясного Спаса,
Против мирской тревоги
Благодатных щедрот запасы;
Пушкина холмов Грузии
Высочайшую человечность,
Легкую грусть, как птицу,
Беспечную щедрость.
Вечеров поразительна занимательность:
Единственной силы «Мертвые души».
Дорожи в гениальном Гоголе
Уродством лебедя на суше.
Прими Лермонтова «Демона»,
Как божественный остров певучего
мира,
Как можно быть прекрасным,
Вырвавшись из обычной меры.
Розу на мраморе Гумилева,
Стихов благородную твердь,
Его прекрасные губы
И мученическую смерть.
Блок из стихов вытек
В укоризненный нежный взор,
Если не жутко — отрадно
Знать Ангела Озер.
Вот чарование
Кудес и мечтание
С миром наедине,
Звездочетье и Семикрыл —
Сердцу милые звезды,
Дрожащие в черной воде.