Игорь Вережан - Спасибо бабе за победу! Учебник сексизма для мальчиков-героев и девочек-домохозяек. 1–11 классы

Может быть, составители учебников истории решили, что эту проблему надо рассматривать их коллегам на уроках литературы в 10 классе, когда в школе проходят «Бесприданницу» Александра Островского? Забегая наперёд (школьная литература будет рассмотрена в следующей главе), скажем, что они, увы, зря на это понадеялись.

В учебнике «История России 19 века» 8 класс А. А. Левандовский, опять под редакцией уже известного нам члена-корреспондента РАН, директора Института российской истории РАН А. Н. Сахарова, «Просвещение», 2014 год, в § 33–34 «Русская культура второй половины 19 века» про женщин написана пара строк, а именно, что «до 60-х гг. женского среднего образования совсем не было», а в 70-х годах в Москве и Петербурге были открыты Высшие женские курсы и «Россия стала вторым в мире государством, где появилось высшее женское образование» (на самом деле, это было не так оптимистично, как пишет учебник, подробнее см. главу 6).

В главах «Просвещение», «Печать», «Наука», «Русские первооткрыватели», «Литература», «Театр», «Музыка», «Архитектура», «Живопись» и «Скульптура» место нашлось только для одной женщины — мельком упомянута актриса М. Н. Ермолова. И в конце книги в «Словаре исторических деятелей» 19 века из 40 человек только две женщины-революционерки: Софья Перовская и Вера Фигнер.

Ну не нашлось среди «исторических деятелей» 19 века даже трёх женщин, о которых можно было рассказать школьникам, двух еле наскребли.

Не прошла фейсконтроль словаря бабушка поэта Блока Елизавета Бекетова, которая знала несколько европейских языков, перевела на русский «Хижину дяди Тома» и много книг классиков европейской литературы. Кстати, её муж Андрей Бекетов (соответственно, дедушка Блока) был инициатором создания Бестужевских курсов, о которых будет сказано в следующей главе.

Не прошла в список исторических личностей баронесса Юлия Вревская, которой посвящал стихи Гюго и которая во время войны с турками продала имение, снарядила на вырученные деньги санитарный отряд и работала там рядовой медсестрой, в этом отряде она и умерла, заразившись тифом.

Не вспомнили про Екатерину Тютчеву, дочь поэта Тютчева, за которой ухлёстывал молодой Толстой и которая была журналисткой и переводчицей, а в конце 1870-х открыла народную школу и писала учебники для крестьянских детей.

Забыли и про первую в мире женщину, получившую в 1870 году диплом химика, первую в мире женщину, опубликовавшую научную работу по химии, первую женщину — члена Русского Химического общества и первую в Российской империи и Северной Европе женщину — профессора математики Софью Ковалевскую.

«История России с древнейших времён до конца 19 века» 10 класс Н. И. Павленко, И. Л. Андреев, Л. М. Ляшенко, под ред. А. Ф. Киселева, Н. И. Павленко, «Дрофа», 2012 год, написала про положение женщин только одно предложение в § 40 «Быт и повседневная жизнь различных слоёв населения России в 19 веке»: «Женщина экономически зависела от мужчины и была в семье полностью бесправна, хотя в её работу мужчина не вмешивался, а дети обязаны были беспрекословно слушаться мать» (стр. 286). И это написано только про женщин-крестьянок, про дворянок и купчих не упоминается.

Зато «История России» 7 класс П. А. Баранов, В. Г. Вовина, И.М Лебедева, под общей редакцией члена-корреспондента РАН Р. Ш. Ганелина, «Вентана-Граф», 2013 год, посвятила эмансипации женщин при Петре Первом целых три предложения: «Резко изменилось положение женщины в обществе. Она стала более свободна. Женщина стала появляться в обществе наряду с мужчинами, участвовать в ассамблеях, танцевать с мужчинами (о чём раньше могла помыслить только царица Наталья Нарышкина в конце царствования Алексея Михайловича и придворные дамы при царевне Софье)» (стр. 173).

Правда, тут есть парочка нюансов. Учебник не упомянул, что Пётр Великий практически начал эмансипацию женщин в обществе: кроме того, что женщины стали равноправными участницами светских балов (вспомним, что женщины Кавказа 21 века до сих пор не имеют права сидеть за столом с мужчинами), царь учредил первый на Руси женский орден Святой Екатерины, который был вручён его супруге Екатерине Алексеевне 24 ноября 1714 года за достойное поведение во время военного Прутского похода в 1711 году против турков и крымских татар. По словам самого Петра, Екатерина, которая была тогда на седьмом месяце беременности, «в такое опасное время не яко жена, но яко мужская персона видима всеми была».

Но вместе с орденом (выше которого было только орден Св. Андрея Первозванного) Пётр своей державной рукой поставил женщин на более высокий социальный уровень, приравняв их к орденоносцам-мужчинам, потому что в те времена вручение ордена сопровождалось получением титула кавалера орденской корпорации. Дамы, получившие орден, образовали корпорацию кавалерственных дам, одной из которых была и княгиня Екатерина Романовна Да́шкова (1743–1810).

Княгиня Да́шкова была одной из образованнейших людей своего времени, первой в мире женщиной — директором Академии Наук. Долго жила в Европе, где подружилась с Дидро, Вольтером, Адамом Смитом, Бенджамином Франклином (тем самым, чей портрет мы видим на купюре в 100 долларов). Сделала многое для того, чтобы русский стал одним из великих европейских языков. И, кстати, ввела в употребление букву «Ё», предложив Державину и Фонвизину на одном из первых собраний своей Академии именно так писать слово «ёлка» (в то время писали «iолка»). Но про её научную и просветительскую деятельность учебник пишет всего лишь одно (!) предложение на стр. 269: «Под её руководством был создан шеститомный толковый словарь русского языка».

Ну и на стр. 198 цитируются слова Да́шковой о том, что Пётр III был никчёмным правителем и пустым человеком. А с Дидро и Вольтером переписывается на стр. 200 этого учебника уже мужчина — президент Академии Художеств Шувалов.

Даже вышеприведённая фраза на стр. 173, что при Петре «резко изменилось положение женщины в обществе. Она стала более свободна», звучит в негативной коннотации, потому что всё, что делал Пётр Первый, в этой главе оценивается отрицательно. О том, что Пётр приказал стричь бороды и насильно ввёл «европейское платье» вместо длиннополых кафтанов с широкими длинными рукавами, учебник отзывается так: «Вот такими „варварскими“ способами насаждались чужеродные обычаи в России» (стр. 171).

При этом учебник ничего не говорит о том, что в таких кафтанах было невозможно работать, длинные широкие рукава носили для того, чтобы показать статус их владельца, который ничего не делал руками. Про то, что Пётр заставлял учить иностранные языки, чтобы чему-то учиться у иностранцев, а не называть их всех «немцами» (немыми, т. е., другими словами, людьми, которые и по-человечески (по-русски) говорить не могут), учебник на стр. 173 пишет: «Знание языков, по мнению Петра, должно было отличать высшее общество от необразованных крестьян. Это приводило к засорению языка. В обыденной разговорной речи начали смешивать русские слова с иностранными».