Кристофер Леонард - Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

Администрация Трампа воспринимала себя как революционную силу [841], независимую от обеих политических партий. Один человек, близкий к администрации и к политическим операциям Коха, сказал, что администрация Трампа рассматривает Вашингтон как шахматную доску, на которой сражаются три оппонента.

Одним из противников (и самым слабым) была номенклатура Демократической партии — «Команда Д».

Другим был республиканский истеблишмент — «Команда

«. Наконец, была администрация Трампа, «Команда Т», которая планировала победить всех остальных.

Когда Трамп выступил с инаугурационной речью, он ясно дал понять, что нарушает политический порядок. Он говорил громко и решительно.

«Сегодня мы не просто передаем власть от одной администрации к другой или от одной партии к другой, мы берем власть у Вашингтона и возвращаем ее вам, американскому народу», — сказал Трамп. Его видение было почти апокалиптическим, он говорил об «американской резне», которую только его администрация могла остановить. Ему удалось оскорбить и оттолкнуть от себя практически каждого политика и бывшего президента, находящегося в галерее позади него.

«Слишком долго небольшая группа в столице нашей страны пожинала плоды правления, в то время как затраты на это несли люди, — говорил Трамп. — Вашингтон процветал, но народ не разделял этого богатства. Политики преуспевали, но количество рабочих мест сокращалось, а фабрики закрывались. Политическая элита защищала себя, а не граждан нашей страны».

Чарльз Кох считался частью этой элиты. И то, что отстаивал Трамп, угрожало всему политическому проекту.

Чарльза Коха. Президентство Дональда Трампа могло уничтожить все, что создал Чарльз Кох. В соответствии с политическими чертежами Чарльза Коха, федеральное правительство должно было прекратить практически любое вмешательство в дела рынка. Но основополагающая политическая философия Дональда Трампа заключалась в том, что инструменты правительства должны были активно использоваться для того, чтобы направить экономическую деятельность на благо людей, которые за него проголосовали. Трамп обещал расторгнуть торговые сделки и ввести тарифы, чтобы защитить белых представителей рабочего класса и состоятельных избирателей, благодаря которым он стал президентом. Трамп выступал за введение штрафных санкций в отношении компаний, которые препятствовали реализации этой стратегии, и положительно отзывался о программах, которые финансировались за счет налогов для обеспеченных слоев населения. Вызывало тревогу и то, что Трамп лично критиковал бизнес-лидеров, которые враждебно к нему относились, и использовал Twitter в качестве излюбленного оружия. В качестве мишеней Трамп выбрал Джеффа Безоса, генерального директора Amazon, и компанию Carrier, занимающуюся производством кондиционеров, утверждая, что их экономические решения наносят вред Америке. Было ясно, что этот же мстительный прием может быть применен и против Чарльза Коха. Основываясь на предвыборной риторике Трампа, казалось абсолютно правдоподобным, что новый президент готов использовать все доступные рычаги государственной власти, от Налогового управления США и Агентства по охране окружающей среды до простого использования аккаунта Белого Дома в Twitter.

Чарльз Кох ответил на эту угрозу стратегией, которая в своей основе повторяла его отличительные особенности [842]: терпение, настойчивость и использование своих конкурентных преимуществ. Чтобы противостоять «трампизму», политическая машина Коха использовала стратегию, которую можно назвать «блокирование и поддержка». Чарльз Кох «блокировал» инициативы Трампа, когда в своих действиях Трамп отклонялся от желаний Коха — например, когда он устанавливал тарифы, повышал налоги или поддерживал программы, дающие право на льготы. Но Koch Industries «поддерживала» Трампа в тех случаях, когда его инициативы совпадали с планами Чарльза Коха отменить какой-либо проект, и компания помогала администрации президента в таких вещах, как ликвидация регулирующих органов, снижение налогов или назначение экономически консервативных судей в федеральные органы власти и Верховный суд.

Однако для того, чтобы эта стратегия работала, Чарльзу Коху нужно было доказать, что его политическая машина все еще остается актуальной и мощной силой в Вашингтоне Дональда Трампа. К счастью, Кох получил возможность сделать это очень рано, всего через два месяца с начала пребывания Трампа в должности.

В марте 2017 г. у Дональда Трампа не оставалось другого выбора, кроме как зайти на территорию, где господствовала Koch Industries. Пришло время Трампу воплотить предвыборные обещания в реальность и доказать, что он действительно специалист по заключению сделок и может решить проблемы Вашингтона. Это казалось вполне осуществимым — республиканцы контролировали Палату, Сенат и Белый дом. Ничто не стояло на пути повестки дня Трампа. Но чтобы принять эту повестку, у Трампа не было другого выбора, кроме как работать с Конгрессом. Ему пришлось участвовать в сложном, безумном процессе написания и принятия законов. Именно на этой территории Koch Industries ждала его.

Первым делом ему нужно было отменить Obamacare [843].

Республиканцы пытались сделать это более шести лет, и теперь у них появился шанс. Казалось, что этот проект был идеальным кандидатом для поддержки Чарльза Коха.

Obamacare, как и опасался Кох, стал массовой правительственной программой, которая перераспределяла богатство очень богатых слоев населения и направляла его рабочему классу и бедным. По оценкам правительства, Obamacare увеличивал налоговый счет 1 % самых богатых американцев примерно на $21 000, направляя около $16 млрд богатейших американцев в беднейшие слои населения, в основном в виде субсидий на медицинское страхование.

На протяжении всей своей кампании Трамп обещал, с одной стороны, отменить суперсложный закон, а с другой — заменить его чем-нибудь иным [844]. И вот тут-то и возникала проблема. В глазах Чарльза Коха Дональд Трамп не казался достаточно заинтересованным в том, чтобы вырвать с корнем эту систему и ничем ее не заменять.

Трамп, казалось, был готов к компромиссу.

В процессе Трамп делал заявления, которые вызывали особое беспокойство у либертарианцев, показывая, что его преданность принципам свободного рынка сомнительна.

После вступления в должность Трамп дал обещания, слишком масштабные, чтобы их можно было выполнить без значительного вмешательства правительства, обещания более грандиозные, чем те, которые осмелился бы дать даже Барак Обама.

«У нас будет страховка для всех, — сказал Трамп корреспонденту Washington Post во время январского интервью. — В некоторых кругах была распространена философия, что если ты не можешь за нее заплатить, то ты ее не получишь. При нас такого не будет».