Кристофер Леонард - Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

Чарльз Кох пытался успокоить своего молодого протеже.

«Он рассмеялся своим обычным смехом и сказал: “Дин, не волнуйся. Все будет хорошо”, — вспоминал Уотсон. — Это было последнее, что я слышал от Чарльза Коха».

Уотсон был в Висконсине [375], на одном из бесчисленных «свиноводческих собраний», когда поступил телефонный звонок. Ему надо было приехать в загородный клуб Crestview Country Club в Уичито. И там встретиться с тремя членами совета директоров Purina Mills. Их назначила Koch Industries, и с Уотсоном они разговаривали недружелюбно.

И только они могли его уволить.

Уотсон приехал в загородный клуб рано. Парковка была почти пустой. Уотсон заметил там машину, которая, как он знал, принадлежала одному из директоров Koch. Он заглянул в окна и увидел на заднем сиденье три чемодана.

Это означало, что директора улетят в Сент-Луис сразу после встречи. Скорее всего, она будет короткой.

Уотсон не питал иллюзий в отношении происходящего.

«Я давно в бизнесе. Я видел, что происходит в Koch», — рассказывал он.

Он вошел в просторное здание клуба и поднялся по лестнице в переговорную, которую часто использовала Koch. В комнате были большие окна с видом на поле для гольфа. Три директора ожидали его.

«Я сказал: “Ладно, ребята. Давайте покончим с этим”».

На этой встрече Уотсона уволили из Purina Mills. Но он все еще оставался сотрудником Koch Industries. Тогда, в загородном клубе, ему сообщили, что он должен поехать в штаб-квартиру Koch и пообщаться с Биллом Ханной, президентом компании.

Ханна занимался управлением компанией, пока Чарльза Коха отвлекли правовые проблемы в Уичито. Ханна также участвовал в ключевых встречах по вопросам Koch Agriculture и курировал многие жизненно важные решения для бизнеса. Он был наставником Уотсона и говорил ему, что подает пример того, каким должен быть сотрудник Koch, пример, которому должны следовать другие руководители.

Встреча с Ханной также была короткой: «Он сказал мне:

“Я никогда не верил в то, что ты делал. Но вы с Чарльзом настолько не замечали ничего вокруг, я как бы отпустил вас”, — вспоминал Уотсон. — А второе, что он сказал: “Я разговаривал с остальными, и никто больше не хочет тебя видеть”».

Ни одно из бизнес-подразделений Koch не готово было взять на работу Уотсона. Сообщив эту новость, Ханна стал жаловаться на свою проблему с коленом и сказал еще пару ничего не значащих фраз. Затем Уотсона проводили к выходу.

«Встреча заняла около пяти минут. Двадцать лет карьеры. И просто бах и все. Вот так просто». Уотсон вернулся в Koch еще раз, чтобы решить вопрос своего выходного пособия, сидя за столом напротив одного из прежних приятелей. Оба раза, когда Уотсон приезжал в офис, дверь кабинета Чарльза Коха была закрыта.

В день увольнения Уотсон вернулся домой. У его жены была гаражная распродажа. Он сообщил ей новости. Утром он был генеральным директором одного из крупнейших и быстро расширяющихся подразделений Koch. Они с женой шутили, что он сделал карьеру от генерального директора до начальника продаж на дорожном стенде при подъезде к их дому.

Даже 15 лет спустя эти воспоминания причиняли Уотсону боль. Он перебирал детали катастрофы в Purina, пытаясь понять, как мог бы ее остановить. По сути, Koch Industries все еще оставалась частью его жизни, хотя его там больше не было.

«Клянусь, это все еще мучит меня», — сказал он.

Уотсон ни на миг не терял уважения к Чарльзу Коху и всегда тепло отзывался о своем бывшем наставнике. Он никогда не переставал уважать и философию Чарльза Коха.

Уотсон был одним из самых ярких последователей концепции Управления на основе принципов свободного рынка и всегда верил в ее принципы. Рынки выносили свой вердикт, и он порой был суровым. Снисхождения не было.

Уотсон смирялся с законами рынков.

«О, это безжалостно. Это разрывает тебе сердце».

У Purina Mills был только один способ пережить кризис [376] без объявления о банкротстве и неспособности вернуть кредиты, взятые Koch для покупки компании: получить денежную поддержку от Koch Industries. Лидеры компании убедительно доказывали Коху: если Koch просто вложит больше денег, Purina сможет пережить кризис.

Всего через год или два компания сможет стать сильнее, чем была до кризиса. Koch владела фирмой всего год и уже инвестировала в нее более $100 млн собственных средств.

Разве Чарльз Кох захочет терять все эти инвестиции, объявляя Purina банкротом?

«Истинное знание приводит к эффективным действиям» [377], — любил говорить Чарльз Кох. Вложение денег в предприятие на грани банкротства, такое как Purina Mills, не отменяло вердикта рынка. Оно только уводит эти деньги от других предприятий, в которые их можно было инвестировать выгоднее. Лучше позволить чему-то умереть, независимо от кратковременной боли, которая может возникнуть. Таким был один из постулатов Управления по принципам свободного рынка. Насколько хороши принципы, если вы отказались от них на практике?

В конце августа 1999 г. Koch Industries сообщила Purina, что компания не получит никакого дополнительного финансирования из Уичито [378]. Koch ничего не должна компании. Вскоре после этого Purina не смогла выплатить

$15,75 млн причитающихся процентов. Две недели спустя она не смогла выплатить $2,1 млн по основным платежам.

Когда Purina сорвала сроки выплат и не выполнила платежных обязательств, началась катастрофическая цепочка событий. Банки стали настойчиво требовать платежей, не давая Purina передышки. Кредиторы отчаянно пытались получить хоть какие-то возможные деньги, пока фирма была еще платежеспособна. Безумие закончилось только 28 октября, когда Purina объявила о банкротстве.

После попадания Purina под действие Главы 11 Закона о банкротстве США Koch Industries потеряла $100 млн. Банки потеряли гораздо больше. И они не смирились с этим фактом просто так, отчасти потому, что знали, как много денег у Чарльза Коха. Богатства Коха были хорошо известны, несмотря на его склонность к секретности.

Журнал Forbes обнародовал информацию о финансовом положении миллиардера Чарльза Коха и обширной тяжбе Билла Коха, которая вытащила информацию о семейных финансах на свет, в публичный зал суда. Статьи в прессе от Wichita Eagle до Wall Street Journal демонстрировали, что ежегодные доходы Koch Industries достигают миллиардов долларов. Это было одной из причин, по которой представители банков оказались готовы рисковать более чем $500 млн для финансирования покупки Purina Mills.

Теперь Чарльз Кох говорил им, что надо попрощаться со своими деньгами. Он их не вернет.

Koch, похоже, организовала сделку так, чтобы защититься от претензий банкиров [379]. Koch брала так называемые безоборотные кредиты, а это означало, что кредиторы не могли взыскать долг с самой Koch Industries — они не имели возможности обращаться к материнской компании. Долг мог быть взыскан только из активов Purina Mills.