Вадим Ковский - Идеология Зазеркалья

Жид ответил всем своим критикам сразу: «Червь прячется в глубине плода. Но когда я вам сказал: „Это яблоко червивое“, вы обвинили меня в том, что я плохо вижу, или в том, что я не люблю яблоки». Замечательно восклицание автора, то ли открывающее, то ли венчающее книгу: «Советский Союз не оправдал наших надежд, не выполнил своих обещаний, хотя и продолжает навязывать нам иллюзии <���…>. Но мы не отвернем от тебя наши взгляды, славная и мученическая Россия».

В 1967 году наши социологи провели опрос столетних стариков, выясняя их отношение к своему прошлому, и пришли к любопытному выводу: «100-летние сравнивают современное состояние России <���…> с советским строем, к которому они привыкли, и не находят в них большой разницы». Как ни парадоксально, и мне сегодня кажется, что я — этот столетний старик (а ведь мне «только» 84, да и со времени опроса еще полвека набежало!).

Когда-то Валентин Катаев написал роман с будоражащим названием «Время, вперед!». Возможно, сегодня он написал бы роман «Время, назад». Видно по мемуарам, что талантлив был, как сказал бы Пушкин, «сукин сын», на выдумку…

Много лет назад, в советскую эпоху, о которой пока еще можно говорить как о прошлом, я пытался всерьез заняться Маяковским, замечательным поэтом и автором примерно 10 томов пропагандистской макулатуры (вторая часть этой оценки тогда, разумеется, была абсолютно непроходима, и я, по мере возможности, уходил от нее в анализ эстетики ЛЕФА). В судьбе Маяковского, мне кажется, те же противоречия, что мучают сегодня меня и моих современников, отразились самым драматическим образом и привели к самоубийству. Смерть стала в этой биографии жуткой точкой, мало соответствующей «мусору» предсмертного письма, в котором поэт сожалел, что «не доругался» с критиком Ермиловым, крошечную фигурку в тени поэта было даже не различить, да еще пытался объявить актрису Веронику Полонскую членом своей семьи (власть предложила бедной Веронике, дабы она не претендовала на литературное наследство, путевку в санаторий). Но обращаясь к фигуре Маяковского, я перехожу уже к отдельной теме — вторжению тоталитаризма в сферу культуры и литературы. Об этом мне еще предстоит, если судьба позволит, написать.