Евгений Крушельницкий - Город мастеров

Нередко работники загсов в замешательстве: как поступить, если «родители требуют»? А требуют они назвать дочку Ася, Дика… Но Асей ласково зовут и Анастасию, и Ксению, и Таисью. Видимо, многим родителям необходим тактичный совет знатоков, но, к сожалению, и официальныe лица не всегда на высоте. Только обыкновенной неграмотностью работников сельсоветов, где регистрируют не менее трети новорождённых, можно объяснить появление таких форм, как Констентин, Вечислав, Влодимер.

Заметьте: наше законодательство очень демократично в вопросах наречения имени в отличие от православной церкви, где «языческие» Руслан, Ярослав, Светлана были попросту запрещены. Закон предписывает уважать традиции, какими бы странными они нам ни казались. У чукчей, например, ещё жив обычай давать в качестве имени любое слово. И поэтому благодаря популярности приёмника «Спидола» там нередко так называют девочек. В одном из чукотских стойбищ имена напоминают ротный список — Сапер Женя, Майор Тоидзе, Медсестра Сима. Дело в том, что после войны бывший солдат стал называть новорожденных в честь погибших товарищей.

— Но, видимо, эти случаи далеки от современной практики. Кому из горожан придет в голову подобноеl

— В голову может прийти и не такое. Что вы скажете об имени Белая ночь? Так зовут одну ленинградку. Есть Артиллерийская академия, есть Заготскот, есть Пятвчет (Пятилетку — в четыре года). Конечно, эти примеры единичны. Куда чаще встречаются Поэма, Новелла, Гений… И если, не дай бог, мальчик не круглый отличник, то будет оно колоть ему глаза многие годы. Ведь свобода выбора имени не означает, что его можно сменить, как только оно разонравится. Родители, давая малышу вычурное имя, должны помнить, что поменять его сможет только он сам, и только достигнув совершеннолетия.

— Мы говорим, в основном, об ошибках. Но как же всё-таки выбрать имя так, чтобы и не попасть в число самых распространенных, избежать претенциозных Анжелики и Гамлета, учесть при этом его скрытое значение, не забыть про сочетаемость?

— Надежный способ избежать неудачи — не стараться непременно блеснуть чем-то необычным. Совершенно напрасно недооцениваются многие старые имена. В последние годы появилось немало рекомендательной литературы на эту тему, подготовленной учёными. Есть, в частности, различные справочники имен, как русских, так и народов РСФСР. Они полезны не только работникам загсов, но и родителям. Но не переводятся желающие назвать сына Гагарин. Пушкин… Уместно напомнить переживания одного из героев Достоевского: «Нет ничего глупее, как называться Долгоруким, не будучи князем».

В народе мудро говорят: не смотри на кличку, а смотри на птичку. Но нельзя и относиться к имени легкомысленно: его дают не на год, человеку с ним жить, Думается, здесь и следует искать ту золотую середину, которая поможет избежать крайностей.

«Не надо улиц переименовывать. Постройте новые и назовите», — призвал поэт соотечественников. Народу строчки запомнились, но на чиновников впечатления не произвели: ведь строители всегда работали медленнее, чем рождались новые герои и свершались дела, которые требовалось увековечить. Так появились многочисленные Комсомольские улицы и переулки, всевозможные Красноармейские, Красногвардейские и Краснобогатырские… Нередко новое название оказывалось гораздо долговечнее, чем память о выдающемся землянине. В результате споры о столичных названиях продолжаются уже не один десяток лет. Что же происходит с топонимией Москвы? На эту тему размышляет профессор Нина Михайловна МОЛЕВА, историк и искусствовед.

— Нина Михайловна, давно ли появился соблазн менять названия?

— Первый московский пример — Арбат. Когда-то так называли весь нынешний Старый Арбат и Воздвиженку, от Смоленской площади до Троицких ворот. В 1658 году царь Алексей Михайлович распорядился назвать эту улицу Смоленской, потому что дорога шла на Смоленск. Через полвека решили, что название не соответствует центру города, и назвали улицу Воздвиженкой — по Крестовоздвиженскому монастырю, который стоял на месте входа в метро «Арбатская». В 20-х годах прошлого века Воздвиженку переименовали в улицу Коминтерна, потому что на ней, у Троицких ворот, размещалось руководство Коминтерна — международной организации под руководством большевиков, озабоченных устройством мировой революции. Со временем эти идеи поугасли, Коминтерн распустили, а в 1946 году улицу переименовали, и она стала носить имя Калинина.

Потом появился Новый Арбат. Ирония названия в том, что были уничтожены старые арбатские переулки, и улица, по существу, стала могильным памятником этого района Москвы. По сталинскому генеральному плану реконструкции всю столицу было решено прорезать магистралями. Потом часть улицы снова назвали Воздвиженкой, оставив и Новый Арбат.

Что и кому давала эта чехарда с названиями? Появился Коминтерн — переименовали улицу, его не стало — опять надо менять название… Может быть, с самого начала стоило так назвать улицу-новостройку как напоминание об одной из страниц нашей истории? Ведь что такое любое наименование в городе? Это отражение определенной исторической реалии, которая таким образом фиксируется в народной памяти.

— А о чём напоминает, к примеру, та же Воздвиженка? О монастыре, которого давно нет? И в чём тогда ценность этого названия?

— Да, давно уже нет ни Крестовоздвиженского монастыря, ни церкви, которую в XV веке построил боярин Ховрин (его имя носит один из московских микрорайонов). В результате междоусобиц Ховрин был ослеплён и, уйдя от мирской жизни, поселился в основанном им же монастыре. Во время очередного нашествия кочевников ряды защитников города дрогнули. Тогда слепой инок потребовал, чтобы его облачили в доспехи, дали в руки меч и толкнули в сторону наступавших. А потом, по словам летописца, он с такой яростью врубился в ряды вражеской конницы, что полетели отрубленные головы, враги побежали, москвичи преследовали их до самой Оки. Вот почему этот монастырь так запечатлелся в народной памяти.

Когда я иду по старому Парижу, меня вот что всегда поражает: вы можете спросить у любого дворника о каком-нибудь храме или особняке — и вам подробно о нем расскажут. Там старина стала частью сегодняшней жизни. А в Москве этого нет, не умеем мы сделать историю интересной. Вот, скажем, Сапожковская площадь у Троицких ворот. В любом справочнике прочитаете, что здесь был трактир «Под сапожком». Но ещё задолго до трактира в этом месте построили храм Николы с сапожком. Дело в том, что на храмовой иконе святой Николай был изображен в одеянии, из-под которого выглядывал носок его сапожка. Именно в этом храме венчался граф Шереметев с Парашей Жемчуговой. Казалось бы, мелочь, но в действительности это такая житейская подробность, которая трогает.