Александр Афанасьев - Человек и то, что он сделал… Книга 2. Свершилось [litres]

В результате такой активности уже к 1997 году третий по активам банк СССР – Агропромбанк – был доведен Виктором Ющенко до банкротства.

Это одна сторона медали, а другая – сама по себе эмиссия.

Единый эмиссионный центр при экономической самостоятельности республик и разных налоговых системах – это ошибка, и ошибка очень опасная. Мы видим это на примере сегодняшней Европы – Греция, к примеру, в долгах как в шелках. Дело в том, что единая валюта не позволяет регулировать конкурентоспособность экономики за счет манипулирования валютным курсом. В Европе до введения евро южные экономики чтобы быть более конкурентоспособными по сравнению с более сильной германской экономикой, просто опускали курс своей валюты, делая свои товары более конкурентоспособными. В сегодняшней России в условиях массированной санкционной атаки только плавающий валютный курс и уберегает нас от более серьезных неприятностей – заниженный курс рубля по отношению к доллару делает более эффективным экспорт, обеспечивает поступление в экономику валюты и обеспечивает экспортерам рублевые сверхприбыли, позволяющие расплатиться с кредитами и направить деньги на развитие. Китай, по сути, стал тем, кем стал за счет заниженного курса юаня, позволяющего китайским товарам быть самыми конкурентоспособными на мировом рынке.

В СССР единый эмиссионный центр при разной экономической силе и фактически самостоятельности республик – довольно быстро должен был привести к серьезному падению одних и росту других, а так же к экономическим конфликтам, учитывая то, что установить общий и экономически обоснованный курс для всех республик – было невозможно.

Учитывая неустойчивый характер возникающих рыночных связей и опасность дезорганизации производства в переходный период, предпринимается комплекс мер по стабилизации взаимных поставок:

1. Безусловно, сохраняются действующие хозяйственные связи до 1 июля 1991 г. с учетом заказов потребителей и заключенных межреспубликанских соглашений и договоров; вводятся строгие санкции за их неисполнение; представители многих республик настаивали на безусловном сохранении всех хозяйственных связей до конца 1991 г. Такой подход представляется нам нереальным. Замораживание хозяйственных связей, в том числе сверх госзаказа, привело бы к серьезному торможению развития рыночных отношений, свободного товарообмена между предприятиями.

Благие пожелания, но… как мы уже знаем, перед СССР в полный рост стояла проблема «эмансипации» РСФСР. Вообще нужно было наводить какой-то порядок с собственностью – и именно на этом почти наверняка назрел бы и реализовался новый серьезный конфликт. Есть общесоюзная собственность, есть республиканская собственность. В РСФСР общесоюзных предприятий больше всего – кому они должны принадлежать? Если РСФСР – то другие республики возмутятся – ведь мы тоже в них вкладывали. Иначе – возмутится РСФСР. Кроме того – думаете, другие республики удержались бы от захвата кусков общесоюзной собственности – самых лакомых обычно?

А что делать с ресурсами?

2. На 1990–1991 гг. восстанавливаются производства на предприятиях, закрытых по экологическим мотивам, продукция которых необходима для поддержания выпуска социально значимых товаров.

Обеспечение производства материально-техническими ресурсами в пределах государственных поставок продукции на 1991 г. возлагается на Государственную контрактную систему, создаваемую на базе органов Госснаба, Минторга и Агроснаба. Поставки остальной части продукции организуются по прямым хозяйственным связям или через посредников – коммерческие оптовые предприятия.

И снова – время, время, время! Нет интернета! Как организовать Государственную контрактную систему? Сейчас – у нас есть 44-ФЗ, есть 223-ФЗ, регулирующие госзакупки, есть площадки для торгов, все это организовалось и заработало довольно быстро – но как это сделать, если нет Интернета, да еще в такой короткий срок?!

Вот, например, Станислав Анисимов, министр материальных ресурсов СССР – о том, как это вышло на самом деле.

Я сказал, что уровень выполнения плана был примерно 97 %. Другое дело, вы можете сказать, что были корректировки, может быть, были приписки, отписки. Я говорю лишь о том, какие были официальные данные по статотчетности.

А вот после принятия деклараций о суверенитете начались сбои, и достаточно сильные. В конце 1990‑го я собрал министров союзных республик в Киеве, и мы договорились о формировании плана на год. Но фондовая дисциплина реально упала, прибалтийские республики начали делать все, что хотят…

…

Не было. Все собрались, уселись, затихли. Павлов говорит: «Ну, давайте продолжим обсуждение. То, что было Михаилом Сергеевичем сказано…» А Назарбаев его вдруг прервал и говорит: «А чего мы всех слушать будем? Вот давайте сейчас Россию подымем, что Россия скажет? Вот 11 пунктов, по которым надо принять решение». – «Кто от России?» Лобов встает: «Я». – «Ну конечно, Россия не удосужилась премьера прислать. Ну, Лобов – значит Лобов». – «Что вы скажете по этому поводу?» – «Ни по одному из 11 пунктов Россия не согласна». После этого наши дорогие друзья говорят: «А зачем продолжать обсуждение?» Встали и пошли. Без России, без ее голоса, без ее решения обсуждать все бессмысленно…

…

Это все, что связано с движением товаров. Нужно было хоть какое‑то принять решение. Муталибов говорит: «Мне задолжали какое‑то количество государственных денег. Центральный банк не дает, Минфин не дает». А Минфин говорит: «А у меня нет этих денег, потому что мне Россия их не перечислила». – «А как же я тогда при этих существующих централизованных ценах могу без денег что‑то покупать? Тогда освобождайте цены, если вы не можете ничего решить». То же самое Назарбаев: «Хоть это и глупость в ценообразовании, но считается, что Казахстан – дотационный. Но если ценообразование действует прежнее, то мне тоже нужны деньги. Мне задолжали». И тот же самый ответ: «Прости, денег нет». – «Тогда освобождайте цены. Точка».

Вот, как бы тут – и всё. Один процесс наложился на другой. Процесс «освобождения» России от центра, придания России хотя бы той же степени самостоятельности, которую имели другие союзные республики – и процесс тяжелого реформирования страны, когда все должны тянуть в одну сторону, а не в свой карман. Игра шла с двумя, а не с тремя игроками – Россия отжимала себе любой ресурс, какой только могла, республики понимали, что в этой игре они могут быть только проигравшими – это как человеку бороться с великаном, слишком несопоставимые весовые категории. Союзный центр с одной стороны пытался балансировать на противоречиях, с другой – по факту отпускал ситуацию на самотек, потому что своих ресурсов у него не было, он мог их взять только в республиках. Или напечатать деньги, на что не пошли или пошли не в том объеме.