Александр Афанасьев - Человек и то, что он сделал… Книга 1. Накануне краха [litres]

После сообщения Ю Маслюкова председатель обратил его внимание на тот факт, что за 9 месяцев денежные доходы увеличились на 9,1 %. Это почти 3-летний лимит роста. Такого у нас никогда не было. Деньги давят рынок. Н. Рыжков спросил:

– Какие меры намечает Госплан для установления соотношения между товарным накопленным и денежными доходами, чтобы они отвечали экономическим законам?

Отвечая на вопрос, Ю. Маслюков сказал, что с этих полиций они изучают экономические и юридические аспекты арендных и кооперативных отношений и готовят соответствующие документы. В государственном секторе поставлен вопрос о второй модели хозяйственного расчета и с января 1989 г. вводится поквартальный контроль за соотношением роста производительности труда и фонда зарплаты. В сложившейся ситуации подобный контроль необходим, но возврат к одной из худших административных мер наводит на грустные размышления.

В свете постановления ЦК КПСС, Совета Министров СССР и ВЦСПС от 17 сентября 1986 г. Госпланом СССР утверждено «Типовое положение об образовании фонда заработной платы министерства (ведомства), объединения, предприятия, работающего на новых методах хозяйствования». О парадоксах этой инструкции мы подробно писали в «Правде» 3 ноября 1986 г. Коротко суть их в следующем. Согласно этому документу фактический фонд зарплаты предприятия привязывался к достигнутому объему товарной продукции и превращался в базу – «печку», от которой предлагалось танцевать дальше. Сокращение объема товарной продукции автоматически уменьшает базовый фонд зарплаты (даже при росте выпуска товаров в натуре за счет дешевых изделий). Прирост объема в рублях (опять-таки независимо от выпуска реальной продукция и выполнения договоров) увеличивал зарплату. Вот на этой теоретически несостоятельной, а практически расточительной основе и построены обе действующие модели распределения доходов.

Тут невольно возникает вопрос: если порочная система определения фонда зарплаты существует давно, то почему именно сейчас произошел небывалый скачок незаработанных доходов? Раньше над зарплатой был «железный потолок» – плановый уровень средней зарплаты, помноженный на количество рабочих. И ни копейки больше! Такой порядок справедливо критиковали, и теперь ого отменили. Но зарплату не поставили в зависимость от реально производимой продукции, а продолжаем платить по затратным рублям. Закон о государственном предприятии дал коллективам немало свободы и самостоятельности. Многие из них воспользовались этим для ускорения процесса «вымывания» дешевого ассортимента и завышения цен на новые виды продукции под самыми благовидными предлогами. Мощность «пылесоса», втягивающего в оборот нетрудовые деньги, резко возросла. Результат налицо! Введение контроля за соотношением роста производительности труда и зарплаты в сложившихся условиях, на мой взгляд, не может дать желаемого результата. Почему? Потому что производительность труда определяется на базе объема производства в затратных рублях, и поэтому ради сохранения зарплаты будут включены все рычаги искусственного накручивания объема товарной и чистой продукции. Указанный контроль еще больше укрепит господство вала во всех его ипостасях. Все возвращается на круги своя. Где же выход?

…

Докладывая о финансовом положении, Б. Гостев сказал, что план по доходам выполнили все союзные республики. В этой связи председатель спросил:

– Как же получается, что все союзные республики сводят концы с концами, а союзный бюджет выходит на финиш года с большим дефицитом? Объясните членам правительства, что это за механика?

– Когда составлялся бюджет, мы считали необходимым всю тяжесть дефицита, который не обеспечивался при разработке планов, взять на союзный бюджет, чтобы укрепить низовое финансовое звено, – объяснил министр.

– Какое же это укрепление?

– На следующий год расходы распределены пропорционально между союзным и республиканским бюджетами.

Ну вот. Еще одна новость.

Укрепить низовое финансовое звено.

Потом – эта фикция, когда все считают, что зарабатывают больше, чем отдают – ложится в основу развала Союза.

Честно говоря, плакать хочется это читая. От глупости, от наивности, от недальновидности тех, кого мы привыкли считать государственными мужами. Они укрепляли низовое финансовое звено, и им и в голову не приходило, что республиканские первые секретари уже вынашивают планы сепаратизма. Укрепили, показали, как может быть, потом отыграли назад. Понятное дело, что первые секретари увидели разницу, и решили: корень зла – союзный бюджет, не будет туда ничего посылать – и заживем. Такое ощущение, что это рассуждения полинезийских дикарей.

Впрочем, низовое звено ничуть не умнее – никогда не забыть шахтерских забастовщиков, которые считали, чему равна стоимость горняцкого труда на нерентабельной шахте. Им и в голову не приходило, что она равна нулю. Мы же работали – думали они. Отдайте! Они и не подозревали что это крик в пустоту, что никто и ничего им не должен – выросшие в твердой уверенности, что именно они хозяева страны, они даже не задумывались о том, откуда берутся деньги – из кассы, конечно же.

Советская власть воспитала целое поколение людей, которое жило, под собою не чуя страны. Не зная цену ничему. Оно, это поколение – страну и разрушило.

…

При обсуждении второго вопроса отмечалось, что в реализации постановления партии и правительства о коренном переломе в развитии перерабатывающей промышленности имеются позитивные сдвиги и ведется большая подготовительная работа. Вместе с тем выступавшие привели немало фактов о том, что многие задания по выпуску оборудования на 1988 г. сорваны, а на 1989 г. – находятся под угрозой срыва. Немало нареканий высказано на необоснованное завышение цен на новое оборудование. Приводились многие примеры, когда производительность (мощность) новых видов продукции повышается в 2–3 раза, а цена – в 5—15 раз. Министерство общего машиностроения СССР при увеличении емкости куттера для колбасного производства в 3 раза повысило цену с 4,2 до 200 тыс. руб., или в 48 раз! Завышение цен на новую продукцию стало притчей во языцех. По этому поводу было немало указаний, а цены все растут и растут. В чем тут дело? В этой связи вспоминается такой факт.

После смерти Сталина партия и правительство приняли ряд постановлений, обязывающих промышленность оказывать помощь сельскому хозяйству. Тресту «Азнефтеэлектромонтаж», в котором я тогда работал, предложили электрифицировать ряд колхозов и совхозов. В связи с резким сокращением добычи нефти в Баку мы многое могли бы сделать для села, но не сделали. Почему? Когда мы познакомились со сметами новых заказчиков, то выяснилось, что аналогичные объекты, построенные нами для нефтяников, были в 4–5 раз дороже. Для опор линии электропередачи мы, например, попользовали дорогой металл, медные провода, а нам предлагали строить на деревянных опорах с алюминиевыми проводами. В результате производительность труда (выработка в рублях на человека) падала в 3–4 раза, фонд зарплаты к объему строймонтажных работ повышался с 15 до 45–50 %. Для нашего министерства такие условия оказались совершенно неприемлемыми. Ведомственные и коллективные интересы столкнулись с общественными и «победили» их! Нынче противоречие между ними еще больше обострилось.